"Коронавирус, наверное, спать ложится": Евгений Комаровский о карантине и эпидемии

Артем
Калинин

В студии программы "Время Голованова" - врач-педиатр высшей категории, кандидат медицинских наук Евгений Комаровский.

Чтобы посмотреть видео программы, перейдите в конец интервью.

Василий Голованов: Это "Время Голованова" и мы готовы начинать. И, как я и обещал, прямо сейчас с нами на связи - известный врач Евгений Комаровский. Евгений Олегович, добрый вечер, рад вас видеть.

Евгений Комаровский: Здравствуйте, Василий, здравствуйте, здравствуйте, телезрители.

ВГ: Евгений Олегович, скажите, пожалуйста, традиционный мой первый вопрос, чем заняты ваши мысли в последнее время?

ЕК: Постоянно много работы. Очень много работы, свои проекты, живу своей, по большому счету, жизнью. Детские болезни никуда не исчезают. Сейчас очень-очень сильно, особенно после карантинных ограничений, когда все посидели дома, и вдруг родители выяснили, что у них есть дети, у детей есть вопросы, что с детьми вообще иногда надо разговаривать. Очень обострились внутрисемейные проблемы. Я, благодаря тому что много сторонних активностей сейчас исчезло, подготовил, например, проект, о котором я много лет мечтал, на него все времени не находил, а теперь сделал проект, который называется "Краткий курс начинающего папы". Сейчас вот готовим новый проект для будущих, для современных бабушек. В общем, короче говоря, очень нескучно.

ВГ: Круто. Я помню ваши предыдущие видео, где вы о бабушках так всегда критически высказывались, что они там по еще советским своим наукам за детьми глядят.

ЕК: Вы знаете, сейчас очень-очень много поменялось. Я как раз хочу рассказать всем о том, что бабушка 21 века не имеет ничего общего с бабушкой века 20. Потому что в технологиях ухода за детьми, жизни с детьми изменилось практически все, абсолютно все – и способы получения информации, и системы детской безопасности, и система питания, и медицинское обслуживание, и представления очень многие о том, что такое хорошо и что такое плохо. И главное, наверное, весь мир понял, что бабушки должны заниматься не внуками, а дедушками. И это тоже очень важно, и этим надо, вот этому всему надо учить.

ВГ: Да, к сожалению, в последнее время бабушки поняли, что они должны заниматься не только дедушками, но и своим собственным здоровьем, поскольку в зоне риска, в первую очередь, от COVID-19 именно пожилые люди. Скажите откровенно, господин Евгений, вы устали от карантина, от COVID-19 с пандемией, и все, что с этим связано?

ЕК: Ну, я не могу сказать, что я как-то очень сильно устал от самого коронавируса, потому что я в основном занимаюсь тем, чем я и раньше занимался – информационным обеспечением запросов общества. Другой вопрос в том, что мне сейчас совсем уже хочется переключится на свои привычные дела и перестать заниматься коронавирусом, особенно с учетом того, что эту тему все больше и больше политизируют, и поэтому каждое слово о коронавирусе, тут же начинаются набеги ботов, великих экспертов, у нас же сейчас все вирусологи, и так далее, которые начинают рассуждать на тему "сколько тебе заплатили", на чью воду ты льешь мельницу, что ты нам хочешь продать на этот раз. Поэтому искренне хочется держаться от всего этого подальше, работать на ограниченный круг адекватных людей и поменьше вообще связываться со всем тем, что я вижу в комментариях.

ВГ: Евгений, следующие полчаса круг адекватных людей, наших зрителей, которые готовы вам задавать вопросы и о COVID-19, и о детях, и, возможно, просто о ситуации в стране. Вы готовы отвечать?

ЕК: Конечно, да, да.

ВГ: Я начну с информации, нашим зрителям расскажу, что Украина на грани усиления карантина. Показатель заболеваемости коронавирусом достиг 58 человек на 100 тысяч населения. Об этом шла речь на селекторном совещании у президента. Напомню, премьер Денис Шмыгаль ранее отмечал, что в случае 60 больных людей на 100 тысяч населения придется возвращаться к ограничениям на уровне страны и отдельных областей. В частности, в Киеве карантин уже усилили: ограничения коснутся ресторанов, кинотеатров и массовых мероприятий. ...Кроме столицы, не готовы к ослаблению 11 областей. Больше всего новых больных обнаружили на западе страны: во Львовской области 143, в Ровенской и на Закарпатье - по 72, последний регион имеет еще и высокую загруженность коек - более 70%. Что касается возможного закрытия летних курортов, то в Минздраве надеются - до этого не дойдет. ...Между тем, в полиции сообщили, что только за последние сутки выписали 484 протокола ресторанам, ночным клубам, другим заведениям, где нарушали карантин. Я хотел бы задать, господин доктор, вам вопрос: оправдано ли, и чем может быть оправдано ограничение к работе кинотеатров и ресторанов до 22-х часов? Шутят в соцсетях, а что после 22-х начинается, какой-то бурлит вирус вдвое сильнее?

ЕК: Коронавирус спать ложится, наверное. Вот всегда, когда подобные ограничения вводятся, когда мы слышим такое заявление от мэра… это ж ведь не Кличко придумал, что кинотеатры должны быть закрыты после 22-х, правда? Ну это же очевидно. То есть, очевидно, что этот совет – закрыть кинотеатры после 22-х дал ему кто-то. Вот всегда хочется, больше всего на свете хочется, чтобы, когда мэр озвучивает какую-то информацию, - мэр, президент - он рассказал людям, что это не я придумал, что это мне вложили в уши, вот Вася, Петя, конкретно фамилии людей. Ну вот, смотрите, есть проблема – кинотеатр, закрытое помещение. Закрытое помещение. Интенсивность воздухообмена в кинотеатре и расстояние между людьми в кинотеатре определяет степень риска. Все. То есть, при чем тут время суток, я, честно, не понимаю. Вот, честно. Вот, если б нам сказали – вот, кинотеатр, у него, в этом кинотеатре скорость обмена воздуха такая-то, вот мы разрешаем при такой системе вентиляции проводить там мероприятия. Нету этой системы вентиляции – этот зал не имеет права работать. То есть, вот главные факторы. Почему вдруг время стало обстоятельством, я не знаю как врач. Возможно, есть какие-то новые открытия киевских эпидемиологов, будем ждать, когда они с нами поделятся. Вот это главное, Василий. Нельзя людей принимать за, не только людей, даже специалистов, вроде как. Я хочу понимать, почему в 18:00 кинотеатр можно открыть, а в 22:00 – нельзя. Я не понимаю. Я вообще считаю, что любое собрание людей в закрытом помещении – это риск. Я бы мог понять, например, что лица старше 40 лет, или, допустим, старше 50 лет, не допускаются в кинотеатры от слова «вообще». То есть, ни на какие культурно-массовые мероприятия люди из группы риска не допускаются. Вот это – понятно. А при чем тут 22:00 – не понятно никому.

ВГ: Да, вы сказали о закрытых помещениях, и сразу есть вопросы от наших зрителей. Марина спрашивает, можно ли ходить в бассейн?

ЕК: Опять-таки, смотрите, почему… Во-первых, есть открытые бассейны – это вообще прекрасно. В любом бассейне… Через воду вирус не передается. В бассейне, в любом, риск – не сам процесс плавания. В бассейне риск – это место, где вы переодеваетесь, вот эти все шкафчики, одежда. Удается ли там соблюдать социальную дистанцию, какая там система вентиляции. То есть, если, в принципе, все организовано нормально, я не вижу… Бассейн – многократно менее рискованно, чем любой автобус или троллейбус в городе Киеве.

ВГ: Следующий вопрос: опасно ли купаться в открытых водоемах во время пандемии, опасно ли и в обычное время?

ЕК: На сегодня нет никаких данных о том, что купание в водоемах является фактором риска в плане инфицирования коронавирусной инфекцией.

ВГ: И снова, продолжая тему отдыха на воде, теперь на море: спросите, пожалуйста, у врача, как он смотрит на отдых в Турции, ехать или нет, а то с этим вирусом не знаешь, что делать с проплаченными турами, спасибо.

ЕГ: Я, если б у меня был проплаченный тур в Турцию, я бы поехал.

ВГ: Я вас услышал. Я думаю, что и наш зритель. Потому что да, мы не можем брать на себя ответственность, мы лишь можем сказать, как бы мы в той или иной ситуации сделали.

ЕК: Я вам честно скажу, что я сейчас веду переговоры, в принципе, с нашими людьми в Анталии, активно выясняю, что там и как. Как только более-менее что-то прояснится для меня, более конкретно, будет у меня информация, я доведу ее до всеобщего сведения.

ВГ: Следующий вопрос от Алексея Мочанова. Цитирую языком оригинала: спроси, пожалуйста, правильно ли с Днем медика поздравлять всех медиков, включая тех, кто крохоборит и в счетах частных клиник, одно и то же под разными названиями процедур и препаратов пишет дважды и трижды. Комаровский – авторитетный эксперт, уважаю его точку зрения очень, пусть даст рекомендацию, как не дать себя обмануть на деньги в частной клинике. Есть опыт.

ЕК: Ну, я знаю Лешин опыт, я, в принципе, понимаю, о чем все это говорится. Первое: в принципе, любое, вы же понимаете, что мы поздравляем с Днем Конституции кучу народа, который ежедневно нарушает Конституцию, понимаете. Мы очень часто во всех наших поздравлениях очень-очень некорректны, мягко говоря. Поэтому, конечно, вот это, наши постоянные поздравления с праздниками звучат не очень корректно. Я вообще считаю, что День Конституции в нашей стране, День защиты детей, День медицинских работников – это очень стыдные праздники. Очень стыдные праздники, в принципе. Поэтому, я считаю, что мы вообще не заслужили такие праздники отмечать, мягко говоря. И когда мы с ними поздравляем друг друга, то мы очень-очень лукавим, мягко говоря, вот. Что же касается частных клиник, некоторых, если кто-то кое-где у нас порой зарабатывает не только на лечении, но и на придумывании несуществующих диагнозов, на назначении избыточного количества анализов, на процентах от ненужных обследований и назначенных лекарств, то частное лицо, которое обратилось в клинику, никогда не может, ну, здесь в большинстве случаев не может сказать, обманывают его, или нет. Вот именно для этого между человеком, который получает медицинскую помощь, и клиникой, которая эту помощь оказывает, должен быть посредник. Теоретически это страховая компания, которая должна контролировать соответствие лечебного процесса современным достижениям медицинской науки, и бороться за права своего клиента. Вот, это логика. Вот, и реформа здравоохранения состоит именно в этом: в том, чтобы между человеком и тем, кто его лечит, был посредник, максимально заинтересованный в том, чтоб вылечить нас в минимально короткое время за минимально потраченные деньги.

ВГ: Следующий вопрос будет от киевлян, которым сегодня наши журналисты дали такую возможность - задать вопрос господину Евгению Комаровском. Поэтому внимание на экран.

- Когда закончится карантин? Когда закончатся эти страдания?

- Я так понимаю, маску носить не обязательно?

- Пусть будет здоров.

- Как долго буде продолжаться этот коронавирус и как с ним бороться?

ВГ: Евгений Олегович, вы услышали вопросы.

ЕК: Да, услышал вопросы. Во-первых, спасибо, что пожелали здоровья. Вот, уже очень много раз эпидемия коронавируса показывает, что давать здесь прогнозы – очень занятие неблагодарное. Мы действительно сталкиваемся с ситуацией, с которой ни современная эпидемиология, ни вообще человечество никогда раньше дела не имели. Ну никогда раньше не было ситуации, когда на земле живет такое количество людей, более восьми миллиардов, и тут появляется вдруг инфекционный объект, к которому ни у кого нет иммунитета. То есть, такого не было, то есть, давать прогнозы ну очень, очень сложно. Я, в принципе, предполагаю сейчас, хотя я уже говорю, я уже боюсь что-то предполагать, что в ближайший год, ну, до следующей осени, не до этой, а до следующей осени эта тема будет муссироваться чрезвычайно активно. Чрезвычайно.

ВГ: Родители интересуются, вот Арсен, например: стоит ли продолжать дистанционное обучение и как это повлияет на здоровье детей?

ЕК: Ну, смотрите, мое мнение здесь однозначное: при всем при том, что нет как бы правил без исключения, для абсолютного большинства детей коронавирус реальной угрозы не представляет. А вот обучение в домашних условиях – это реальная угроза и здоровью детей, и психическому здоровью родителей, и это катастрофа, по большому счету, для страны. Потому что дети, если дети учатся дома, а рядом с ними находятся не работающие взрослые, – это катастрофа для страны и для людей, они не имеют средств к существованию. А если родители оставляют детей и уходят работать – то это еще больший риск, реально. Потому что дети, оставшись без присмотра, имеют шансов погибнуть и натворить глупостей намного больше, чем при коронавирусной инфекции. Поэтому на сегодня я считаю, на сегодня, мы все все-таки должны готовиться к тому, что 1 сентября дети идут в школу. Поэтому сейчас надо думать не о том, идут они в школу или нет, а о том, в какие школы они идут. И когда я говорил, например… И причем я вижу даже по тому, какое сейчас количество ботов и не очень умного народа в комментариях, которые рассказывают о том, что Комаровский хочет погубить всех детей и говорит о социальном дистанцировании в школах… Социальное дистанцирование в школах, суть его в том, что в классе должно быть не 30 человек, а 15, например. И что за партой могут они сидеть по одному. Хотя бы. А вот на переменах, когда они носятся на переменах, их надо выгонять по максимуму на свежий воздух. И нам сейчас надо думать о том, как мы изменим количество детей в классах. Раз. Как мы обеспечим школы достаточным количеством медсестер. Как мы проконтролируем воздухообмен в классах, как мы там будем налаживать систему вентиляции. Как мы проконтролируем в классах температуру и влажность воздуха. Вот на эти вещи мы и должны обращать внимание. И мы должны сделать все, чтобы в школе, в школе, все, что может происходить на свежем воздухе – происходило на свежем воздухе. Может быть, даже, есть смысл, и я бы это делал наверняка, это надо делать, как во многих странах: например, что пока у нас тепло, дети должны учиться на свежем воздухе, понимаете. По максимуму. А может быть, зимой, когда в классах духота, и так далее, может быть и делать большие каникулы. Но над этим, по крайней мере, надо собираться и думать. Но есть еще нюансы: например, группа риска среди учителей, это раз. То есть, учителей 50+, 60+ точно надо спасать, это раз. И еще, что очень важно: если родители не хотят, чтобы их дети ходили в школу, имеют возможности сидеть с детьми дома, или ребенок относится к группе риска, имеет ожирение или сахарный диабет, иммунодефицит, то все такие родители, все такие дети, должны иметь возможность получать дистанционное образование.

ВГ: Следующий вопрос от Анны о малолетних детях: плановый медосмотр малолетних детей, лишенных родительской опеки стоит 309 гривен. Это нововведение медицинской реформы или коррупция в местных медучреждениях?

ЕК: Ну, первое: для того, чтобы рассказывать, это коррупция или не коррупция, надо понимать, что в себе подразумевает медицинский осмотр первичный. Кто его проводит вообще, кто? Ну, например, если надо провести осмотр и этот осмотр включает измерение параметров тела, измерение веса, определить, есть ли на этом ребенке помои, или нет, умеет ли он вообще что-то, развит ли он соответственно возрасту, то для этого не надо иметь врача. С этой задачей может справиться медсестра. А если осмотр включает осмотр уха, горла, носа, аускультацию, электрокардиограмму, электрокардиограмму с нагрузкой, стандартные клинические анализы крови и мочи, УЗИ обследование, то это уже другое. Поэтому то, что вы сейчас у меня спрашиваете, я не могу дать на этот вопрос ответа. Я вам хочу сказать, что если труд медработника, который смотрит пациента, вот углубленный осмотр с заключением, которое имеет юридическую силу, оценивается в 15 долларов, то это никакого не имеет отношения к серьезному, уважительному отношению к врачу.

ВГ: Продолжаем. Еще добавлю немного информации: дополнительное финансирование и повышение зарплаты с 1 июля, медицинскую реформу ждут перемены. С сегодняшнего дня все недофинансированные больницы должны получить средства, позволившие удерживать работников и не допустить закрытия медучреждений. В Минздраве заверили, что такие меры будут действовать до конца года. Кроме этого, теперь должен действовать новый тариф на медицинские услуги по оказанию экстренной медицинской помощи, лечения инсульта и инфаркта. Также практически вдвое повысили тариф на медицинскую помощь при остром мозговом инсульте. К тому же за счет государственного бюджета с 1 июля должны повысить зарплаты 435 тысячам медиков. На это необходимо 11 млрд гривен. ...Напомню, с сентября медикам второго-третьего звена также пообещали повысить зарплаты. У врачей она должна вырасти на 70% от ставки. В среднем это три с половиной тысячи гривен. На 50% от минималки должна увеличиться зарплата у среднего медицинского персонала и у младшего - на 25% от минимальной зарплаты. Евгений Олегович, о дальнейшей судьбе медреформы я хотел вас спросить. Что думаете, вот эти увеличения – это в рамках реформы? И что делать с тем, что было сделано во времена министра Супрун?

ЕК: Первое. Мы ж уже все вроде как договорились, всей страной, насколько я понял, что у нас никакой медицинской реформы не планировалось. Да-да-да. У нас планировалось изменение системы миграции денег внутри медицинской системы, понимаете? То есть, мы изменяли систему оплаты за получение медицинских услуг. Вот что мы меняли. А в целом систему здравоохранения никто, оказывается, не менял. То есть, в рамках, было понятно, что в рамках тех 3% ВВП, которые выделяются на медицину, ничего сделать нельзя. И как бы вы ни меняли систему оплаты, за эти 3% от ВВП, еще и нашего ВВП, в медицине, она не реформируется. И поэтому сейчас, вот когда мы узнаем, например, что в этом году усилиями министерства, депутатов, президента, профильных комитетов на медицину пошло 8-9% ВВП, вот тогда можно будет обсуждать реформы. А сейчас это все бессмысленно, как, впрочем, и не очень утешительно даже то, что вы и сейчас говорили про то, что там увеличиваются зарплаты врачам. Мы же прекрасно понимаем, что если у нас врачу добавят 100 гривен в месяц, то это будет называться увеличением, хотя у него зарплата все равно не будет и близко похожа на то, что получают люди с нами рядом. Я просто… почему этот вопрос для меня очень болезненный? Потому что у меня каждый день два-три письма от молодых людей, которые пытаются спросить моего мнения, что им делать. Вот, я закончил мединститут в Украине, я люблю свою страну, мне нравится моя работа, но вот у нас… Вот я получаю в месяц четыре тысячи гривен, и как мне жить, как мне растить собственных детей, как мне оберегаться, как мне вообще, что мне делать за эти деньги? А в то же время меня вот уговаривают ехать в Словакию, в Чехию, в Польшу, и так далее. И там меня готовы принять, и моя зарплата будет очень серьезная, и мое будущее будет обеспечено. И у меня нет выгодного для Украины ответа на эти вопросы. Нет, и все тут, вы понимаете? Поэтому я считаю, что, я так много об этом говорил, что мне уже даже не хочется по телевизору показываться и повторять в сотый раз. Такое впечатление, знаете, я был советником кандидата в президенты, примерно…

ВГ: Мы потеряли связь. И пока у меня есть 30 секунд, я поделюсь молнией: глава Национального банка Украины Яков Смолий в среду, 1 июля, то есть сегодня, написал и подписал у президента Владимира Зеленского заявление об увольнении в связи с отставкой по собственному желанию. Причиной этого решения Смолий назвал системное политическое давление. Поэтому мы чуть позже будем говорить об отставке, вероятной отставке главы Нацбанка, а сейчас - Евгений Олегович, возвращайтесь.

ЕК: Да-да, я здесь. Я хотел сказать, что мне довелось примерно чуть больше года назад, примерно час своей жизни быть официальным советником кандидата в президенты. И я за это время успел сказать, что главная проблема, в которую должен вмешаться президент – это проблема медицинских кадров. И поскольку в эту проблему никто вмешиваться не захотел, то я, как бы, автоматически из советников сразу и выпал, как вы заметили. Так вот, я хочу вам сказать, что мы же, в конце концов, знаем, что с каждого литра бензина фиксированные деньги идут на наши дороги. Ну, давайте сделаем, чтобы с каждого, с каждой таблетки, с каждой сигареты, с каждого чека на алкоголь шли конкретные деньги на зарплату медицинских работников. Поймите – люди, человеческий потенциал, именно человеческий фактор, который мы теряем стремительно… Причем, заметьте, мы теряем молодых активных людей, молодых активных, которые готовы учиться, которые готовы понимать современную медицину, переучиваться, становиться современными специалистами. Понимаете, вот именно их мы теряем, стремительно. Мы их не вернем ни за какие деньги. Это назревшая, перезревшая проблема. Вот все, что вы озвучиваете, в плане, там, вот, они повысили… Ну это просто издевательство, это ничего не решает, реально, ничего. Ну нельзя полумерами в рамках 3% ВВП решить вопиющую проблему социальной несправедливости по отношению к медработникам. Ничего у вас не получится.

ВГ: Очень интересные идеи вы озвучиваете. Я понимаю, что у крупных компаний, холдингов, производящих алкоголь или табачную продукцию, не очень довольны были бы такой вашей инициативе. Но...

ЕК: Ну, вы же понимаете, если в стране не будет врачей, им тоже будет не очень хорошо. А их не будет.

ВГ: Евгений Олегович, что хотели спросить у вас сегодня люди, киевляне. Поэтому еще раз внимание на экран:

-   Я очень уважаю Комаровского.

- Хотели бы вы стать министром здравоохранения?

- Почему вы до сих пор не министр здравоохранения? - А нынешним не довольны? - Вон, вон.

ВГ: Евгений Олегович, почему вы…

ЕК: Потому что я не являюсь экспертом в области организации здравоохранения. Степанов – намного больший специалист, намного больше на своем месте, но и он ничего не может сделать при своих явных административных талантах, а у него есть явные административные таланты. Но когда у человека нет денег, то это бессмысленно просто все. Но он карабкается, ковыряется, пытается что-то в этой ситуации, как-то выбраться вместе с нами. Это первое, ну а второе – я много лет, я с 2014 года рассказываю о том, что никакие реформы ни в одной сфере невозможны, пока в стране нет порядка, пока ты не можешь даже мнение свое озвучить публично, чтобы не набежала куча экспертов по любви к родине, по патриотизму, и так далее, и начали тебя учить жить. Если по стране ходят бродячие банды, которые наводят тут порядки, то в такой стране ничего невозможно сделать. Поймите, и физически людям угрожают, физически. И унижают людей при общении в социальных сетях. То есть, страна потеряла, в принципе, договороспособность внутри себя. Вот и это все очень интенсивно подогревается. И, собственно говоря, я для себя считал, что главное, за что голосовало 73% людей, это за то, чтобы это прекратилось, чтобы в стране прекратилась идеология ненависти, унижения людей, выяснение отношений. Чтобы мы все поняли, что мы, Украина таки едина, и у нее должна быть одна, понятная всем цель, и она должна объединять людей. Но, тем не менее, упорно продолжают стравливать людей, скупать ботов, скупать телеграм-каналы, натравливать людей друг на друга, не вмешиваться в уличный мордобой, и так далее, и так далее. Ну, короче говоря, это очень грустно, печально, и, такое впечатление, что есть просто кто-то очень сильно заинтересованный в том, чтобы люди все молодые, активные, массово из страны уезжали, чтобы здесь освобождалось как можно больше места, воздуха, чтобы здесь было спокойно вот это все продавать. Ну, впечатление такое.

ВГ: А по-вашему, господин Евгений, вот это стравливания друг на друга, это естественный процесс, или это искусственно кому-то нужно?

ЕК: Это политики. Я не понимаю, это однозначно политические игры. Потому что люди, которые, мы же видим на сегодня, что люди, которые поднимаются на вершину политической власти, они поднимаются без каких бы то ни было идей объединительных. Понимаете, нет национальной идеи страны, нет попыток примирения людей по конфронтационным вопросам. То есть, внутри страны нет мира и покоя. Внутри страны нет медицины, деградирует образование стремительно, и нарастает угроза личной безопасности каждого человека. То есть, создаются, политики страны создают искусственную модель по вытеснению из страны всех, кто не хочет стоять по стойке смирно и молча платить налоги за рабский труд. Вот и все.

ВГ: Евгений Олегович, я вам благодарен. Так быстро пролетело время наше эфирное. Я жду вас в Киеве, буду рад вас видеть за этим столом.

ЕК: Будем надеяться на то, что мэрия Киева уменьшит ограничения и я вас обниму, Василий, в вашей студии. Спасибо.

ВГ: Спасибо, до встречи, спасибо.