"Уже видим большую проблему": Максим Степанов о статистике коронавируса и карантине

Артем
Калинин

В студии программы "Украина вечером" на телеканале "Украина 24" - министр охраны здоровья Максим Степанов.

Программа была в эфире 31.08. Чтобы посмотреть видео программы, перейдите в конец интервью.

Мы сейчас находимся в Киеве. 12 больница за нашими спинами. Работаем в выездной студии телеканала "Украина 24", и все эти люди, которые приходят к своим родственникам, или идут после лечения, или на лечение - они нас тоже видят. О чем мы будем сегодня говорить? О здоровье, о деньгах пациентов и медиков, о том, как нам с вами жить 1 сентября. Потому что школа начинается, не начинается?

Начинается, конечно.

Но не везде?

Не везде. В тех регионах, где у нас есть красный уровень опасности, а это 21 город или район, то есть 21 территориальная единица, там обучение, в том числе и в школах, оно не будет проводиться до тех пор, пока есть, соответственно, красный уровень опасности.

2141 новый случай коронавируса в Украине, выздоровели в более чем пять раз меньше, умерли за вчера (30 августа - Ред.) 30 пациентов. Печальное лидерство в столице - 277 новых инфицированных. ... Итак, ситуация такова: когда у нас было 200 больных в день, мы начали закрывать все, и у нас был жесткий карантин. Сейчас - более 2000. И вот наш уважаемый эксперт прогнозирует 5-7 тысяч даже больных в день. Будем ли мы что-то делать подобное, господин Максим?

Первое: когда у нас был такой тотальный карантин на территории страны, чего мы достигли? Мы реально разорвали и эту цепь, и сбили эту передачу инфекции, первую волну, как говорится. То есть у нас не было той ситуации, которая была в западноевропейских странах. Это, во-первых. Во-вторых, мы смогли действительно подготовить полностью систему, систему оказания медицинской помощи больным COVID-19. Вы помните, что даже при том небольшом количестве людей, по сравнению с сегодняшним, у нас была очень напряженная ситуация. Напряженная ситуация была и в больницах, потому что мы не знали, как лечить, мы не были готовы в больницах, у нас не хватало аппаратов искусственной вентиляции легких, у нас не хватало подведенного кислорода. Сейчас ситуация изменилась радикально, потому что у нас, например, тех же аппаратов искусственной вентиляции легких на сегодня более чем достаточно, мы их увеличили в разы. В разы увеличили количество коек с подведенным кислородом, мы научились лечить коронавирусную болезнь. Это даже невозможно сравнивать. Конечно, мы и в дальнейшем готовим наши больницы к большему количеству больных, и именно поэтому мы говорим, что в условиях адаптивного карантина очень важно следовать правилам. Мы нашли идеальный баланс между этими карантинными мерами, ограничениями, которые вводятся в зависимости от эпидемиологической ситуации, и жизнью страны, я в этом уверен. Но в то же время мы живем в новой реальности, и в этой новой реальности мы должны выполнять определенные правила. И эти правила - уже не какие-то экстренные меры, это наша базовая потребность. Базовая потребность для того, чтобы быть здоровыми, для того, чтобы сохранять жизнь наших украинцев.

Закрывать что-то будем или нет?

Мы сегодня в условиях адаптивного карантина, в зависимости от уровня опасности. Если это оранжевый уровень опасности, это такие-то ограничения, если красный уровень опасности - строгие ограничения, когда прекращает работу и общественный транспорт, прекращают работу и школы, и торгово-развлекательные центры, и все остальное. Но мы пошли к тому, чтобы не останавливать страну. Чтобы было понятно, почему мы вводим такие шаги - зависит исключительно от уровня эпидемиологической опасности. То есть количество вновь выявленных больных на 100 тысяч населения. Потому что 100 человек в городе Киеве, которые заболели, и 100 человек в небольшом каком-то районе, райцентре - совсем другие цифры.

Господин Максим, вы только что сказали несколько фраз. Во-первых, вы сказали, что аппаратов искусственной вентиляции легких в Украине сейчас более чем достаточно. Все, больше нам не нужно, точно?

Мы говорим о том, что на сегодня количество аппаратов, предусмотренное в больницах, лечащих больных COVID, это около 4000 аппаратов, которые сегодня находятся в этих больницах. Этого количества на сегодня вполне достаточно. Мы увеличиваем количество коек с подведенным кислородом. То есть у нас есть почти 36 тысяч коек в стране, которые отведены под лечение больных COVID-19 и более 11 тысяч из них обеспечены, соответственно, централизованно кислородом, или соответствующим кислородным концентратором. И мы хотим еще увеличить, мы хотим довести это количество до 80% общего количества коек.

И еще одна фраза, которую вы только что сказали, что, я сейчас цитирую вас, "мы научились лечить COVID", коронавирусную болезнь.

Конечно. В начале марта, когда COVID пришел, не было доказательной медицины о процессах лечения. В Украине - по-моему, это первый мой приказ, когда я пришел на должность министра здравоохранения - мы утвердили протокол лечения, национальный протокол лечения этой болезни. Потому что его даже не было. Что такое протокол лечения? Это алгоритм действия врача в то время, когда он сталкивается с любой болезнью. Он должен знать - что и как, в какой дозировке, какие лекарства давать, в какой последовательности и в зависимости от состояния. Этого всего не было, мы все это сделали. Более того, мы его постоянно совершенствуем. То есть в зависимости от мирового опыта, который есть в других странах. Это же не только в Украине, это по всему миру.

Давайте теперь разбирать цитату нашего эксперта, которого мы только что слышали, Андрея Александрина. Он говорит, во-первых, неприятную вещь, циничную, но, как вы к этому относитесь, что сейчас коронавирус проведет фактически чистку, это естественный отбор, он так называет это. Это означает, что - что? Что пострадают те, кто не соблюдают правила безопасности, или что-то другое? И другая история - вы говорили, что украинская медицина ляжет, когда будет 3000 больных в день, он говорит - будет 5-7. Что будет с медициной?

Во-первых, я не говорил, что украинская медицина ляжет, когда будет 3000 больных. Я говорил о том, что в случае более 3000 больных в день - будем фиксировать, исходя из общего процента людей, которые госпитализируются от общего количества больных. Мы уже видим большую проблему, и в течение определенного периода времени, мы считаем, около месяца, у нас могут возникнуть серьезные проблемы в некоторых регионах. Опять же, это зависит от регионов, от госпитализации больных COVID-19. Это, во-первых. Второе, что он имел в виду по поводу отбора, мне это неизвестно, я даже не хочу комментировать, это же о здоровье людей.

Я хотел уточнить, господин Максим. Дело в том, что если 3000, это является какой-то недоброй, критической точкой. Сейчас мы имеем 2,5 почти тысячи. Какие меры сейчас проводятся для того, чтобы... Я знаю, что многие больницы в разных регионах Украины не то чтобы переполнены, но приближаются к тому. И если мы видим, что к этой критической черте осталось... я надеюсь, что мы не дойдем до трех тысяч в день, но, если вдруг, вы готовитесь к этому?

Конечно, мы готовимся, и мы готовимся каждый день. Это то, о чем я уже начал говорить, что мы увеличиваем количество коек, которые с подведенным кислородом, и получили соответствующее задание главы областных государственных администраций - именно такую ​​задачу - по увеличению. Впервые такую ​​задачу мы им поставили еще в июне, но сейчас, в связи с резким ростом числа больных, мы хотим, чтобы этот процесс весь был ускоренный. Это, во-первых. Во-вторых, мы делаем сейчас все, что касается процесса лечения. Чтобы больного эффективно лечили в этой больнице, чтобы он меньше времени находился на больничной койке. И это тот процесс, который мы делаем с помощью наших специалистов, наших экспертов, анализируя, как происходит процесс лечения. Но все это невозможно выполнить без украинцев, без выполнения тех правил, о которых я каждое утро во время брифинга в течение уже пяти месяцев говорю. Это новая реальность, в этой новой реальности есть новые правила. Это такие же правила, как переходить улицу на зеленый свет светофора. И никому не приходит в голову оспаривать эти правила и говорить: зачем нам такие правила, мы не хотим, и мы считаем, что это безопасно - перебегать улицу в каких-либо запрещенных местах. Так же, чтобы было безопасно, надо просто надеть маску, надо соблюдать дистанцию, и тогда риск инфицирования существенно снижается.

Одни из тех правил, которые нельзя нарушить, это правила календарные. Ведь 1 сентября, я так понимаю, придется не для всех. Дети с красной эпидемической зоны не пойдут в школу. Так решили в Министерстве здравоохранения. ... Господин Максим, можно ходить в столовую школьную только старшеклассникам. А почему? Их не так жалко, почему только старшеклассникам?

Когда мы говорили о столовой, то у нас четко выписано правило по столовой, и мы не делали такой запрет, чтобы исключительно старшеклассники. Мы говорили о том, что запрещен шведский стол. Мы говорили о том, и это четко прописано в наших рекомендациях, в правилах питания, что дети должны четко разделяться, чтобы не было пересечения этих возрастных групп, чтобы дети находились там не более четырех человек за столом, чтобы была соблюдена дистанция, чтобы все работники столовой, которые находятся в столовой, и во время приготовления пищи, и во время непосредственно уже работы с нашими детьми, были одеты в защитную маску, чтобы у них были перчатки на руках одеты. То есть такие эпидемиологические меры.

Если сейчас на минуточку отойти от школы и посмотреть на те рекомендации, которые вы даете школьным столовым, и учесть, что рестораны и кафе работают... Давайте честно, в абсолютно стандартном режиме, потому что даже если ты в маске заходишь в кафе, то ты не можешь через маску есть, все равно ты ее снимаешь. В чем смысл на самом деле, если дети должны есть только сэндвичи, а рестораны и кафе работают в реальном нормальном режиме стандартном?

Это уже выдумки относительно сэндвичей, я не знаю, откуда это взяли. Мы не делали таких запретов. Если вы сравните то, что делало Министерство здравоохранения, и то, что мы говорим, какие правила питания непосредственно в столовой, то они, если вы их сравните, не отличаются от заведений. То есть четыре человека, которые находятся за столом, с соблюдением соответствующей дистанции. Мы говорим о том, чтобы разграничить возрастные группы, это правда. Для того чтобы младшие классы и старшие классы питались в разное время. Мы сказали о том, что невозможно, чтобы это был шведский стол, и это понятно почему. Поэтому за каждым правилом или нормой, которую мы устанавливаем, полностью здравый смысл и чисто сохранение здоровья.

Давайте пройдемся: правда - неправда, правда или миф. Правда ли, что после каждого занятия нужно проветривать помещение и дети в этом помещении, классе и комнате не находятся?

Обязательно.

Где они тогда находятся в это время?

Обязательно надо проветривать помещение, в течение 10 минут мы предлагаем делать такое проветривание. Мы не делали такого запрета, что все дети обязательно должны выйти из класса. Дети на перемене, они же все равно выходят из класса, это понятное дело. Но если мы говорим о проветривании помещения, мы же говорим о проветривании помещения не только в сентябре, мы говорим, что проветривание помещения будет и в октябре, и в ноябре...

Надеемся. Мыть руки, это...

Конечно, с точки зрения других болезней это лучше будет.

Еще что меня удивляет: что мыть руки дети должны после каждого перерыва, перед каждым уроком. Правда или неправда?

Правда. Мы это рекомендуем, это рекомендация - мыть руки. Что плохого в мытье рук? Это же наоборот.

Массовое паломничество детей в туалет, скопление детей здесь не пугает?

Мы говорим - во исполнение каждой рекомендации должен быть здравый смысл. И когда мы говорим, что мы рекомендуем мыть руки детям после урока, это понятно, потому что ребенок находится в классе. Он касается той или иной поверхности, где теоретически может увеличиваться риск инфицирования, потому что ребенок потом касается лица. И поэтому понятно, что мы говорим о мытье рук. Но это не значит, что учитель сразу после окончания урока берет всех своих 30 детей и говорит, все заходите в туалет, я буду смотреть, как вы будете мыть руки. Не должно же доходить до какой-то такой ерунды.

Многие в моем Facebook спрашивали: сейчас, когда дети пойдут в школу, полтора метра на уроке, но ноль сантиметров на перемене. Что медики говорят, насколько быстро будет распространяться COVID после того, как заработает школа?

У нас есть пример. Когда мы, если вы помните, в июне запустили наши дошкольные учебные заведения, дети пошли в детские сады, мы не видели таких больших вспышек. Это, во-первых. Во-вторых, мы также не видели вспышек после проведения ВНО. Это были старшие классы, выпускники, которые провели ВНО, они находились в одном помещении длительное время. По моему убеждению, именно ВНО было полностью проведено с учетом всех норм, правил, которые были установлены. Конечно, мы понимаем, что дети общаются между собой. Конечно, мы понимаем, что мы не можем посадить наших детей в клетку и говорить – вот, вы стойте, пожалуйста, общайтесь. Это невозможно, и в этом нет такой необходимости. Если мы говорим, что человек приходит в школу, у него нет никаких проявлений какой-то там респираторной болезни, мы сейчас говорим о COVID... Соблюдаются все другие наши рекомендации и правила - разведение детей, как можно меньше, чтобы они, возможно, находились на разных этажах. Если есть такая возможность - проведение обучения на свежем воздухе, под открытым небом. Что дети должны мыть руки, они должны входить разными входами. Выполнение этих простых правил, и ни по какому из этих правил нет никакой проблематики по его выполнению.

Только что поступил вопрос к нам в эфир: правда ли, что люди заразны, когда у них выражены симптомы?

Конечно, нет. Когда мы говорим о том, когда он может инфицировать человека... Это, во-первых, симптомы. Есть большое количество людей, которые имеют бессимптомное течение болезни, но в то же время оно является рискованным с точки зрения заражения другого человека. Во-вторых - на начальных стадиях, конец инкубационного периода и начало болезни - оно больше является опасным с точки зрения заражения этой болезнью другого человека.

Добавим еще немного информации к нашему эфиру... У нас есть какие-то определенные мощности, которые могут производить вакцину, о которой мы еще в принципе не знаем, потому что ее еще не существует? А если действительно нам выпадет возможность производить такую ​​вакцину, где она будет производиться и каковы наши мощности здесь, я хочу понимать, сколько можем в день выпускать.

Если мы говорим о производстве вакцин, мы действительно сейчас рассматриваем эти возможности. Мы пообщались с нашими большими фармпредприятиями, которые имеют соответствующие линии по производству вакцин, это на нескольких наших предприятиях. По мощности, если бы они работали на полную мощность, то, я думаю, это около 30-40 миллионов доз в год. То есть они могут уже производить, и это только, по-моему, одно из мощных наших предприятий. То есть мощность этой линии. И мы как раз движемся в этом направлении, мы говорим о том, что у нас есть линии, которые сертифицированы по стандартам GMP. И мы готовы сделать такую ​​коллаборацию с большими мощными компаниями мировыми, с которыми мы ведем переговоры сейчас по поставке, соответственно, вакцин в Украину. Но, кроме того, мы еще должны понять, что за 29 лет нашей независимости в Украине полностью было разрушено производство тех вакцин, которыми мы пользуемся в своей жизни. Это и от дифтерии, и от столбняка и от других болезней, то, что мы сейчас нашим детям делаем прививки.

Кстати, забегая вперед, что будет с календарем прививок, которые есть, есть ли все вакцины, всем ли хватит, можно ли делать?

Мы в полном объеме, подчеркиваю, в полном объеме обеспечены вакцинами. И мы подчеркиваем, что мы не вносили никаких изменений в календарь прививок. И мы подчеркиваем и просим наших украинцев, чтобы они проводили эти прививки, особенно детям. Потому что мы видим по некоторым областям, если сравнить с прошлым годом, до минус 27% упало, на треть, количество людей, нуждающихся в иммунизации, которые не сделали прививки. Таким своеобразным антилидером является Львовская область. Когда я последний раз был во Львовской области, мы поднимали этот вопрос, даже проводили совещание по этому поводу с семейными врачами, чтобы они максимально активизировались, и чтобы мы максимально сделали эти прививки. Еще раз хочу подчеркнуть: в полном объеме мы обеспечены всеми вакцинами.

Вопросов поступает невероятное количество. Давайте выясним, достаточно ли сейчас тестов бесплатных, которые должны делать людям по медицинским признакам в Украине. Да или нет?

Да, достаточно.

А теперь я вам расскажу несколько историй. Во-первых, семейные врачи направляют сделать тест на коронавирус за свой счет, не всегда, когда есть необходимость. А вторая история, когда человек вызывает скорую помощь при температуре 39,4, ему предлагают пройти срочный тест, быстро, за 600 гривен, Киевская область. Что делать в такой ситуации?

Мне нужны данные, данные можно сбрасывать, звонить на горячую линию Министерства здравоохранения, потому что это все не предусмотрено в государстве. Если у тебя есть соответствующие признаки коронавирусной болезни - повышение температуры, соответствующая симптоматика горла, у тебя першит горло, у тебя может исчезнуть обоняние - ты звонишь своему семейному врачу. Для этого не надо, чтобы у тебя была исключительно 39 температура в течение пяти дней. Ты звонишь своему семейному врачу. Он не должен тебе сказать - пожалуйста, поезжайте через весь город в какую-то частную лабораторию. Если он, переговорив с вами, видит, что у вас есть соответствующие симптомы коронавирусной болезни, а это уже определяет врач, пообщавшись с вами, и это работа семейного врача... Я сейчас обращаюсь к семейным врачам: умоляю вас, перечитайте, пожалуйста, еще раз стандарт, который утвержден приказом Министерства здравоохранения, там все четко расписано. …Так вот, после этого он должен отправить соответствующую мобильную бригаду, которая находится в центре оказания первичной медицинской помощи, приезжает и делает соответствующий тест. Это - бесплатно. Если состояние человека уже ухудшается, если он находится в тяжелом состоянии, то есть то, что вы говорили, 39,4, или что-то там другое, тогда приезжает скорая, экстренная медицинская помощь, которая должна сделать уже тестирование, или забрать больного и отвезти его в больницу.

Бесплатно?

Конечно, бесплатно. Это все предусмотрено в государстве. Мы предусмотрели 15,6 млрд гривен в государственном бюджете именно на лечение больных COVID-19. Более того, я так же получаю, уже вечером, ночью, приезжая домой, я просматриваю свой Facebook и мониторю ситуацию, то, что пишут в прессе. Когда говорят, что мы покупаем лекарства самостоятельно при COVID-19, это недопустимо. И мы, я уже принял решение... Во-первых, мы создадим сейчас мобильные группы, которые сделают проверку тех больниц, которые непосредственно лечат больных COVID-19, включены в соответствующий пакета и получают средства на лечение. Во-вторых, мы отдельным приказом хотим обязать, чтобы все больницы публиковали те лекарственные средства, которые из протокола лечения на COVID-19 у них в остатках, чтобы каждый мог увидеть, что эти лекарственные средства есть, или их нет, для того, чтобы развенчать все эти мифы.

Если человек лечится дома, за чей счет он лечится?

Тогда у него легкое течение болезни, не предусматривающее госпитализации, не предусматривает специфического лечения. То есть мы говорим о парацетамоле или других каких-то сложных лекарствах.

Если это антибиотики, уколы, гормональные препараты и аспирин, например.

Все, что вы перечислили, антибиотики, уколы, гормональные препараты - это уже не дома лечение.

Тогда я вас разочарую...

Если мы уже начинаем говорить о специфической терапии... Помните, у нас был "Плаквенил" (гидроксихлорохин), когда его начали применять некоторые люди просто дома, в домашних условиях. Это недопустимо. Потому что он имеет серьезные побочные эффекты, и это возможно только в условиях стационара, когда есть врач, который назначает эти лекарственные препараты.

Если врач назначил это лечение, человек лечится дома, то оплачивает ему кто?

В принципе, надо посмотреть. То есть назначил гормональную терапию в домашних условиях? Хочу посмотреть на эту историю болезни и на это назначение.

Я вам расскажу вне эфира.

Обязательно.

А теперь давайте о врачах. И о деньгах для этих врачей поговорим. 25 тысяч гривен - именно такую ​​зарплату должны получать украинские врачи. Повысить медикам заработную плату должны с 1 сентября этого года, сообщил министр здравоохранения Максим Степанов. Господин Максим, все это удастся сделать в рамках действующего бюджета, или будем привлекать какие-то другие средства, или, возможно, какой-то фонд коронавирусный?

Первое, что касается средств - чтобы у нас все было распределено достаточно четко. У нас предусмотрено повышение заработной платы через механизм соответствующих доплат, который начнется с сентября месяца. Эти средства предусмотрены уже в бюджете, часть идет из ковидного фонда, общая сумма 5 млрд 995 млн гривен, которая уже предусмотрена и согласована с бюджетным комитетом. И она предусматривает соответствующие доплаты врачам, медицинским сестрам и младшему медицинскому персоналу во всех без исключения больницах, которые и имеют контракты с НСЗУ, и не имеют контракты с НСЗУ. Суммы, которые будут доплачивать, я вам в абсолютных цифрах скажу, чтобы не путать этими процентами, думаю, это важнее. Если мы говорим о враче, то это доплата на уровне 3560 гривен, если мы говорим о среднем медицинском персонале, это медицинские сестры или фельдшера, то это около 2500 гривен, и где-то 1250 гривен - младший медицинский персонал. Это то, что касается этого года, и это первый шаг системного повышения заработных плат. Потому что я неоднократно говорил, что это стыд - в стране платить такую ​​заработную плату, которая на 30% в сфере здравоохранения ниже, чем средняя заработная плата в целом по стране. И, в том числе президент страны неоднократно заявлял, что составляющей реформы должно быть существенное повышение заработной платы до уровня справедливой заработной платы. Теперь то, что касается, какой же это должен быть уровень справедливой заработной платы. Я считаю, что врач после интернатуры должен начинать получать от 20 до 25 тысяч гривен. Это тот старт, с которого он должен стартовать. Исходя из работы, которую он выполняет, исходя из той ответственности, которую он на себя берет, и там дальше идут уже медицинские сестры и все остальные, которые получают. И мы считаем, что это должно быть. То есть мы сейчас в своих предложениях по бюджету на следующий год, с 1 января, выходим, плюс-минус, из таких показателей.

Обещали человеку поставить этот вопрос, когда вы придете к нам в студию: "Я - водитель неотложной помощи, получаю минимальную зарплату. Аванс - 1600, оклад - 2290 гривен. Скажите об этом министру". Я говорю.

Я об этом знаю. Я знаю, какую заработную плату получают наши водители скорой, в том числе. Более того, мы уже подали... У нас около 9,5 тысячи водителей скорой помощи в целом по стране. Мы считаем, что надо внести изменения и приравнять водителя к медицинскому работнику, и это надо сделать обязательно. Мы уже подали такой проект постановления, который сейчас согласовывается с министерствами. Очень рассчитываю, что коллеги нас поддержат, особенно из Министерства финансов, чтобы уже в этом году мы сделали. А в следующем году, как я уже говорил, заработная плата водителя должна быть на уровне 12 тысяч гривен. Если мы говорим в целом о финансировании экстренной медицинской помощи, то в этом он был на уровне 6 млрд гривен в год. ...Всей экстренной медицинской помощи по стране. Затем мы добавили еще, начиная с 1 июля, дополнительный 1 млрд 260 млн гривен. В общем 7 млрд 260 млн. То, что мы рассчитали на следующий год, это 15,9 млрд гривен. Там мы выходили уже, каким должен быть тариф, какими должны быть индикаторы качества, потому что это очень важно. Потому что, если мы платим справедливую заработную плату, справедливую сумму за предоставление этой медицинской помощи, то должны быть определенные индикаторы качества по маршрутизации пациентов, по предоставлению этой медицинской помощи, времени проезда, в какие больницы везут, и все остальные. То есть, чтобы это была эталонная экстренная медицинская помощь. У нас есть четкий план и до 2023 года, я уверен, что мы можем это сделать.

Мы видим, что на 70% вызовов сейчас скорая приезжает не вовремя, вы говорили.

Немного меньше.

Вы просчитали это уже?

Да.

Господин министр, если мы начали говорить о зарплатах, это для всех работников медицинской сферы вы проговорили все эти цифры. Для тех, кто работает с коронавирусными больными - повышение зарплат, разовая или не разовая помощь, страховки, материальные какие-то выплаты... Что будет еще в ближайшее время?

У нас на сегодня медицинские работники, работающие с больными с COVID-19, получают 300% заработной платы. Кроме того, они при больничном, если есть больничный, то он оплачивается 100%, есть повышенные через Фонд социального страхования выплаты в случае профессионального заболевания, то есть в случае инвалидности - это те вещи, которые есть. Кроме того, то повышение заработной платы, эта доплата, она будет распространена на всех без исключения врачей, и в том числе на врачей и медицинских работников, работающих с больными с COVID-19.

Сегодня мы узнали, что на самом деле страховые компании, в которые обращаются местные власти, не хотят страховать медиков от заболевания COVID. По крайней мере в Черновцах отказались страховые компании страховать врачей. Мы не говорим о страховании инвалидизации, или в случае смерти. Когда местные власти, помните, вы сказали, что городские власти, общины должны застраховать своих врачей. Что делать со страховыми? Возможно, на государственном уровне с ними надо поговорить, чтобы страховали? Вы не можете с ними ничего сделать?

Это тот рынок, который не регулируется соответствующими нормативными актами и тем более, даже теоретически, нормативными актами Министерства здравоохранения. Я считаю, что такие программы - это очень хорошо, и мы только приветствуем такие программы, которые вводят органы местного самоуправления, и я прошу, чтобы их было как можно больше. Когда и страхование, и какие-то доплаты, которые они делают нашим медицинским работникам. Но вопрос урегулирования, то есть обязать страховые компании делать такое страхование, вы же понимаете - это невозможно.

Может быть, стоит подумать - ничего невозможного нет для людей, которые хотят что-то сделать?

Я согласен. Надо просто проводить переговоры с этими страховыми компаниями, на этом местном уровне, при каких условиях они готовы это делать. Это локальный случай. Поэтому надо выяснить, какие там были условия.

А знаете какие-то примеры, где застраховали медиков в Украине?

Я знаю, что в Луганской области, например, были застрахованы врачи, медицинские работники, и все нормально прошло.

Есть еще одна важная тема: украинцы начинают чаще обращаться к психиатрам. В прошлом году за помощью к специалистам обратились около 302 тысяч наших граждан. Это значительно больше, чем в 2018, но, начиная с 1 апреля, именно психиатрические больницы получили наибольший дефицит финансирования. Большинство из них - на грани закрытия даже. И, по словам министра здравоохранения, особенно это касается специализированных психиатрических больниц, где лечатся больные с хроническими психическими заболеваниями. Их около 22 тысяч. Напомню, второй этап медицинской реформы, который стартовал с 1 апреля, предусматривает, что психиатрические больницы должны получать средства по договору с Национальной службой здоровья Украины. Господин Максим, что будет в дальнейшем с психиатрическими больницами, и не будет ли так, что, действительно, какое-то количество из них закроется, а если закроется, и это естественно - что делать с пациентами и врачами?

Я согласен с вами, что недофинансирование психиатрических больниц, специализированных психиатрических больниц, по сравнению с прошлым годом, было сверхкритичным. Предположительно, в некоторых дефицит - минус 70%. Нами было разработано такое переходное финансирование, антикризисный пакет. И буквально на прошлой неделе я проводил такое совещание с главными врачами наших психиатрических больниц, чтобы они пригласили и Национальную службу здоровья, чтобы они сообщили, какая у них проблематика. Сейчас они начали уже заключать эти договора. Это переходное финансирование до уровня прошлого года у них предусмотрено с июля месяца. То есть они с июля и до конца года получат то, как финансировались из государственного бюджета в прошлом году. В следующем году, мы считаем, что психиатрические больницы, противотуберкулезная служба должны финансироваться по отдельной программе, потому что есть соответствующая специфичность. Действительно, там есть 22 тысячи хронических больных с хроническими психическими заболевания, и часто там очень много такой социальной составляющей. И они нуждаются в реформировании. С этим соглашаются все руководители этой отрасли, но оно не может быть за один день.

Извините, когда вы говорите "социальная составляющая", давайте объясним людям. Был рассказ одного врача, которая объясняла, что на самом деле она не может никуда выписать своего пациента из психиатрической больницы, потому что семьи у мужчины нет, квартиры у него нет, жить негде, и здесь огромный вопрос открывается. Это не только к, простите, врачам вопрос, это вопрос и к социальным службам. Вы с ними сотрудничаете по этому вопросу?

Я об этом и говорю. Что такое 22 тысячи больных с хроническими психическими заболеваниями? Это люди, очень часто, которые просто потеряли социальные связи. Они не способны себя обслуживать, они не способны жить в таком обычном мире. И их действительно некуда выписывать. Но, с точки зрения медицинской составляющей, там очень часто не очень много. И поэтому есть смысл это преобразовывать в такие социальные службы, в социальные учреждения. Но это невозможно сделать очень быстро, за месяц, просто сказать - мы вас не будем финансировать, делайте что угодно с этими 22 тысячами больных. И поэтому мы говорим о том, что должен быть отдельный план финансирования, реформирования всей психиатрической службы. И делать ее можно только со специалистами отрасли, которые там работают, в этой области, и с ассоциацией психиатров, и с главными врачами, то есть услышать их. Нельзя делать реформу, просто сидя в кабинете и что-то фантазируя.

Есть еще одна важная тема: правительство назначило временного руководителя Национальной службы здоровья Украины. Ведомство возглавит бывший главный врач сети частных клиник Андрей Виленский. Он в первую очередь известен как один из самых популярных педиатров в столице, а также профессиональный менеджер в сфере здравоохранения. Виленский также имеет кандидатскую степень в сфере государственного управления... И определиться с руководителем НСЗУ не могли еще с января. Господин Максим, что скажете о новом главе, кто это такой, поддерживаете ли вы такое назначение и планы в НСЗУ с новым главой?

Я вам, возможно, тайну открою - это назначение не могло состояться без представления министра здравоохранения. Это, конечно, было мое представление о возложении обязанностей на Андрея Виленского. Это абсолютно нормальный процесс. Относительно определения стационарного руководителя - мне кажется, что мы бы хотели провести стационарный конкурс, я имею в виду конкурс, который предусмотрен законом Украины "О государственной службе". Я хочу напомнить, что Национальная служба здоровья - это орган центральной исполнительной власти. А статья закона, которая регламентирует проведение этого конкурса, на сегодня приостановлена ​​после внесения изменений по борьбе с COVID. И мы хотим дождаться отмены этой статьи, чтобы мы могли провести этот конкурс. Сейчас Национальная служба здоровья... буквально сегодня мы проводили там очередные наши совещания, общение. Работаем сейчас над финансированием медицины в 2021 году.

Час с министром здравоохранения закончился. Максим Степанов. Я попрошу вашего разрешения, чтобы мы вне эфира записали ответы на еще два вопроса: меня о трансплантации интересует, и обещаю зрителям обязательно выложить ответы министра в социальных сетях. И, конечно, о деньгах - как нам с вами жить, что бесплатно, а что - платно. Максим Степанов был гостем нашей выездной студии.