"Русский язык в Украине меняется": Никита Потураев о языковом вопросе

"Проблемы перехода в городах востока Украины школ на украинский язык не было никакой"

"Русский язык в Украине меняется": Никита Потураев о языковом вопросе

В студии программы "ХАРД с Влащенко" на телеканале "Украина 24" - Никита Потураев, народный депутат фракции "Слуга народа", председатель Комитета Верховной Рады Украины по вопросам гуманитарной и информационной политики.

Программа была в эфире 29.09. Чтобы посмотреть видео программы, перейдите в конец интервью.

Наташа Влащенко: Приветствую вас еще раз.

Никита Потураев: Привет.

НВ: Кстати, вы в паспорте Нікіта или Микита?

НП: В паспорте, конечно, Микита.

НВ: Это же два разных имени.

НП: Абсолютно одинаковые имена. С этим даже связана такая интересная история, как меня не хотели регистрировать Никитой в советские времена, потому что это же 70-е годы, год смерти Никиты Сергеевича Хрущева, и просто не хотели регистрировать в ЗАГСах мальчиков с таким именем, поэтому что считали, что в честь...

НВ: Родители хотели, чтобы вы были Никита?

НП: Это в честь моего прадеда на самом деле.

НВ: А сразу нам расскажите, кто ваш прадед?

НП: Мой прадед, как писали в советских анкетах, из рабочего класса.

НВ: Просто ходят слухи, почему я спрашиваю, что вы - правнук или праправнук известного партийного деятеля. Насколько это соответствует действительности?

НП: Это не соответствует действительности. Я - внук выдающегося советского ученого, Валентина Никитича Потураева, и правнук тоже достаточно известного преподавателя и ученого, и также ветерана войны Михаила Ивановича Воронкова, профессора, железнодорожника. Поэтому я из такой семьи. Но у меня разные люди в семье. И евреи, и, я бы сказал так, Посполитая шляхта, и русские. Возможно, и украинцы есть. Я в этом смысле украинский патриот не по крови, а по собственным убеждениям.

НВ: Хорошо, тогда к событиям перейдем и к серьезным вопросам, поскольку у нас хард, сегодня будет много непростых вопросов. Смотрите, о событиях. Заместитель председателя фракции "Слуга народа" Николай Тищенко рассказал, что вошел в созданную парламентскую группу по законодательным изменениям для урегулирования войны на Донбассе. Давайте видео посмотрим короткое. Поскольку господин Тищенко не может рассказать, что это за новый формат и какое новое решение они нашли, мне ничего не остается, как спросить у вас: что это за новый формат и новое решение?

НП: И я об этом совершенно ничего не знаю. Ни о формате, ни о тех решениях, которые будут в этом формате искаться, находиться, не знаю, писаться. Я только понимаю одно, что у меня просто сегодня спрашивали уже, считаю ли я, что Николай Тищенко способен написать... Здесь дело не в том, дело в том, что депутаты не все должны вообще-то писать законы. И это вообще большая ошибка и большой миф.

НВ: Я хочу просто спросить ... Что Николай Тищенко не может писать закон, мы все это знаем, здесь дело не в этом, дело вот в чем ...

НП: Смотрите, я не говорил, что Николай не может писать законы. Я говорил, что в любом формате надо, чтобы были люди, которые имеют позицию. И гражданскую, и политическую. Я считаю, что Николай такую ​​позицию имеет, поэтому он может входить в любые группы, в любые форматы, там новые создаются ...

НВ: Хотелось бы узнать его позицию, и чтобы его все-таки пускали на интервью. Потому что фракция его пока не пускает на интервью, и я понимаю руководство фракции. Смотрите, дело здесь вот в чем: если Николай Тищенко не говорит сам, что это за формат и что это за решение, и вы не знаете, что это за формат, а вы, между тем, председатель комитета, то есть два варианта событий: первый вариант - нету никакого формата и никаких решений пока. Или другое - они принимались без вас, без депутатов, очень узким кругом людей. Какой вам больше нравится вариант?

НП: Это не обязательно узким кругом. Возможно, собирался какой-то большой круг. Кто-то с кем-то о чем-то говорил, и как-то что-то решили.

НВ: Ну как может такое быть, что председатель комитета не знает об этом, все-таки, вы же генерал по меркам Верховной Рады.

НП: Наталья, смотрите, комитет - это не пресс-служба.

НВ: Я понимаю. Но вы должны что-то слышать, вы должны понимать, что это за новая платформа. Ну, как, систему создают, чтобы вопросы мира… никто из депутатов не знает, о чем это.

НП: Когда платформа или формат конституируется, тогда я об этом, очевидно, узнаю и увижу, что это.

НВ: Что это - конституируется, скажите мне.

НП: Превращается в что-то, какая-то рабочая группа при Офисе президента, или какая-то...

НВ: А во что он должен превратиться, чтобы вам рассказали, что это за решение будет?

НП: В что-то действенное.

НВ: Например? В решение о выборах, или во что это должно превратиться?

НП: В то, что будет производить какие-то тексты. Возможно, постановление, возможно, какое-то другое постановление. Там же есть еще один вопрос, о котором не следует забывать, это или пролонгация старого, или принятие нового...

НВ: Старого - чего?

НП: Закона об особенностях местного самоуправления на временно оккупированных территориях, районах.

НВ: Об особом статусе вы имеете в виду, закон 15 года?

НП: Закон, который ошибочно называют об особом статусе. Потому что он не об особом статусе, а об особенностях местного самоуправления. Это, простите, разные вещи. Поэтому либо пролонгировать старый, или принимать новый. Возможно, эта группа будет над этим, в частности, работать.

НВ: Поскольку мы заговорили о выборах, хочу у вас спросить. На этом стулье, где вы сейчас сидите, на прошлой неделе сидел председатель Верховной Рады Дмитрий Разумков, и он заявил, что внести изменения в постановление о местных выборах, предусматривающие проведение на временно оккупированных территориях Донбасса, невозможно, хотя на этом настаивает Россия. Давайте посмотрим короткое видео, потом я вас спрошу кое-что. ...Смотрите, господин Разумков блестяще знает законы, он абсолютно прав с этой точки зрения. Но что мы имеем? Об оккупированных частях Донецкой и Луганской области вопросов нет - там действительно невозможно проводить выборы. Но, как вы считаете, почему не одну тысячу людей, а сотни тысяч людей лишили возможности голосовать на украинских территориях Донецка и Луганска. Не потому ли, что эти люди могли бы проголосовать не так, как хотелось партии "Слуга народа"?

НП: Совсем не поэтому, и не сотни тысяч, давайте не будем преувеличивать.

НВ: Сколько сейчас там проживает? Кто-то считал?

НП: Давайте оперировать какими-то реальными цифрами. Я думаю, они в профильном комитете...

НВ: Давайте. Так скажите. Я не могу ни у кого добиться, постоянно спрашиваю. Вас же должно волновать - а сколько людей лишены своего конституционного права?

НП: Я помню, что там немного населенных пунктов, поэтому это точно не сотни тысяч.

НВ: Ориентировочно, о каком порядке цифр могу...

НП: Наталья, я тоже журналист в прошлом. А бывших журналистов не бывает. Я никогда не оперирую непроверенными фактами, не бросаюсь какими-то заявлениями, которые не основаны на чем-то реальном. Я только помню, что там не так много населенных пунктов, поэтому это точно не о сотнях тысяч.

НВ: Господин Никита, если бы мы с вами теоретически поменялись местами, я была бы депутатом, а вы, например, журналистом, то если бы мне сказали, что я должна голосовать за такое постановление о выборах, первое, что я бы спросила - почему люди лишаются своего конституционного права и сколько этих людей там, сколько людей мы лишаем, пропорционально, выборов. И тогда возможен и ответ. Скажите мне, пожалуйста, вы не знаете, сколько там людей, почему они лишены возможности голосовать?

НП: А почему - могу четко сказать. Это населенные пункты, которые слишком близко находятся к линии фронта, которую называют в дипломатическом языке линией разграничения.

НВ: Там же не все слишком близко.

НП: Достаточно близко для того, чтобы власть не могла полностью контролировать и обеспечить безопасность избирательного процесса, обезопасить граждан от возможных провокаций, от возможных даже терактов. Мы об этом серьезно говорили. Поэтому для меня вопрос безопасности граждан, безопасности, был самым главным.

НВ: Для нас тоже. Для нас тоже это очень важный вопрос. Но, смотрите, 40 или 50, я не помню, до границы - Харьковская область. Никто не боится провокаций, Харьковская область будет спокойно голосовать. Это ведь тоже близко к границе?

НП: У нас там граница прикрыта. Наталья, извините, там у нас прикрыта граница. А там у нас - линия фронта. А там у нас линия фронта, через которую могут пройти и ДРГ, и отдельные террористы, и диверсанты, и так далее.

НВ: Отдельные террористы и диверсанты могут пройти куда угодно.

НП: Могут, и мы помним, к сожалению, очень драматические и ужасные случаи, когда они и проходили, и устраивали теракты на территории Украины в 15 и даже в 16 годах.

НВ: Итак, все граждане Луганской и Донецкой области, живущие на украинской территории, с вашей точки зрения, они в опасности, потому что они находятся близко к границе? Я правильно вас поняла?

НП: Те, которые очень близко - конечно, опасность есть. Именно поэтому там работают военно-гражданские администрации, именно для обеспечения как правопорядка, так и безопасности людей.

НВ: Спрошу у вас о другом тогда. Как вы думаете, что люди думают по поводу того, что их лишили возможности голосовать, что они говорят по этому поводу и понравилось ли им это решение? Просили они вас о таком обеспечении безопасности?

НП: Меня не просили, фракцию не просили, таких обращений не было. А что касается того, что они говорят - у нас запланировано, если все пойдет по плану, выездное заседание фракции именно на прифронтовых территориях. Если все удастся, то мы это сделаем, возможно, на следующей неделе. Мы сейчас над этим работаем. Так что, я думаю, что мы все, и я в том числе, воочию увидим, собственными ушами услышим, и ...Ну, смотрите, что там происходит, я и так знаю, но услышим, действительно, от людей, что они думают о том, настолько им нужна сейчас...

НВ: Избирательное право?

НП: Нет, не избирательное право. Настолько ли им нужно сейчас выбрать местную власть, если есть такая опасность, о которой я говорил. А может это сделать чуть позже, когда мы будем точно уверены, что мы сможем обеспечить как сам по себе демократический избирательный процесс, так и безопасность людей.

НВ: Хорошо, если мы уже заговорили о людях, проживающих на этих территориях, и на других, я хочу вас спросить. Вы управляете информационным комитетом. Что, с вашей точки зрения, за прошлый год, за год власти Зеленского, сделано для избирателей юго-востока в разрезе вот как раз профиля гуманитарного комитета? Это, кстати, вопрос вашего коллеги, народного депутата Бужанского, который он сегодня написал среди вопросов. Конкретно, вот по пунктам, что сделано для этих людей?

НП: Смотрите, мы работаем над тем, чтобы увеличить покрытие, у нас сейчас были очень серьезные дискуссии с участием и Национального совета по вопросам телевидения и радиовещания...

НВ: Какое именно покрытие, телевизионное?

НП: С компанией "Зеонбуд", которая, вы знаете, является монополистом-провайдером. Они с пониманием отнеслись к тем, я бы сказал, настойчивым просьбам, которые с нашей стороны прозвучали...

НВ: Господин Никита, вы работаете над покрытием телевизионного канала "Дом", этого, нет? Вообще?

НП: Нет. Канал "Дом" работает на оккупированной территории. У нас есть проблема с покрытием нашими каналами, в частности, каналом "Украина 24", "Украина", всеми нашими каналами...

НВ: Да, работаете над покрытием. Дальше что?

НП: Покрытия приграничных территорий. Это главное. Чтобы там было украинское телевидение и радиовещание.

НВ: А больше ничего?

НП: А что там должно быть еще сделано?

НВ: Нет, ну гуманитарные проблемы имеют же достаточно широкий...

НП: Нет, мы сейчас об информационных. О гуманитарных мы сейчас не говорили. Если мы говорим об информационных, то информационные, простите, там все очень просто.

НВ: Как комитет ваш называется?

НП: Гуманитарной и информационной политики.

НВ: Ну, потому я и говорю не только об информационных, но и о гуманитарных проблемах.

НП: Тогда давайте о котлетах отдельно, а о плюшках отдельно.

НВ: Хорошо, что с точки зрения гуманитарной политики сделано для этих людей?

НП: С точки зрения гуманитарной политики мы делаем для всей Украины. Для всей Украины мы, в условиях COVID, приняли ряд законов, которые максимально защитили так называемые креативные индустрии. И медийщиков, и культурные учреждения, и людей, работающих вокруг нашей с вами совместной отрасли. Так что я считаю, что сделано достаточно. И сейчас мы рассматриваем, начинаем рассмотрение государственного бюджета, сегодня как раз был комитет. Увеличены расходы, не настолько, насколько мы хотели бы, но, тем не менее...

НВ: А как вы защитили...

НП: Все, что нужно, чтобы украинская культура не милостыню просила, а все же понемногу развивалась, в том числе на тех территориях, оно также будет обеспечено государственным бюджетом.

НВ: Хорошо. Давайте тогда поговорим о действительно конкретных гуманитарных проблемах и об информационной политике. Но до этого два вопроса. Потому что гуманитарные проблемы, мне кажется, это совершенно конкретные вещи. Мы сегодня о них будем говорить. На заседании парламентского комитета "Слуга народа" нардепы не обсуждали вопрос продажи мест в списках, это как раз этот скандал, когда народный избранник Николай Галушко сказал о том, что на местах продаются прямо списками, на местных выборах. Почему вы не обсудили на заседании фракции "Слуга народа"? Скандал, говорит народный депутат о том, что продаются. Почему вы не рассмотрели этот вопрос?

НП: Смотрите, здесь не об этом стоит поговорить. Стоит поговорить о, на мой взгляд, роковой ошибке, которая была допущена с самого начала планирования этой кампании. Это так называемые квоты для мажоритарных депутатов, которые...

НВ: Как это роковая ошибка?

НП: Роковая - потому что это привело к тому, что, не везде, но возникали конфликты между политическими руководителями кампаний и местными депутатами.

НВ: Чтобы людям было понятно, о чем мы говорим - квоты для депутатов местных, для мажоритарщиков, там, насколько я понимаю, логика была такова, что депутаты-мажоритарщики лучше знают свою местность, лучше знают людей в городе, в деревне, и так далее. И они как раз будут предлагать тех людей, которые будут эффективно работать. Что, в принципе, не факт. Не обязательно именно тех, они могут продавать места в списках. Как могут продавать и те люди, которые управляют кампанией, не являются депутаты-мажоритарщики. Я о другом спрашиваю.

НП: Я категорический противник того, чтобы мы говорили о продаже.

НВ: Почему?

НП: Очень просто.

НВ: Вы можете гарантировать, что таких фактов нет?

НП: Очень просто. Я объясню почему. Потому что тогда надо говорить о продаже мест в Соединенных Штатах, во Франции, в Германии, и так далее. Есть процесс...

НВ: Почему мы должны говорить о продаже мест во Франции? Нам не все ли равно, что во Франции происходит?

НП: Смотрите, есть процесс фандрайзинга. Вы же понимаете, что во всех избирательный...

НВ Расскажите пожалуйста людям, что это за процесс, они же не знают, что это такое.

НП: Смотрите, к сожалению у нас он, так, как он урегулирован в развитых демократиях, не разрешен на законодательном уровне.

НВ: Что это за процесс, объясните.

НП: Смотрите, у всех кандидатов должны быть деньги на счетах. В областных организациях должны быть деньги на счетах.

НВ: И это решается...

НП: Подождите. Где они берутся?

НВ: Где они берутся?

НП: С воздуха? Конечно, или кандидаты-мажоритарщики, или председатели областных организаций, они идут к бизнесу, и просят, помогите в избирательной кампании. И так все партии делают, поэтому все партии продают, все партии продают, если с такой точки зрения.

НВ: Это просто очень круто с вашей стороны, что вы признаете, что все партии последние 30 лет...

НП: Нет, смотрите, я не признаю факт продажи мест.

НВ: Нет, вы говорите мне, госпожа Наталья, не называйте это продажей.

НП: Потому что это не продажа.

НВ: А что это?

НП: Продажа - это когда кто-то получает какую-то пользу. А когда никто никакой пользы не получает, то это, извините, не продажа. Поэтому это и называется фандрайзинг.

НВ: Если на счета партий поступают деньги, не важно, в областях, в районах, в городах, от бизнесменов, которые тоже становятся в списки, или их люди становятся в списки в обмен на это, потому что они не просто так дают деньги, то это называется, независимо от того, берут себе люди, которые сидят на кассе, откаты, или нет, а они берут, мы знаем. Независимо от того, это продажа места, так как в списки приходят не, знаете, не достойные люди, а те люди, у кого есть деньги.

НП: Ну, извините, тогда, значит, и место президента Соединенных Штатов продается, и место президента Французской Республики продается.

НВ: Нет, нет. В Соединенных Штатах по-другому.

НП: Не нет, а так.

НВ: В Соединенных Штатах - избирательный фонд, и мы там видим...

НП: В Соединенных Штатах есть фандрайзинг, есть специальные мероприятия, обеды, там, завтраки, и так далее, с продажей мест, с привлечением денег от крупных лоббистских компаний, от бизнеса крупного. И за это критикуют, кстати, западную модель также. Поэтому не надо делать разницу между Украиной, в этом смысле...

НВ: Уважаемые друзья, я сейчас вам скажу правду, как отличается… вот господин Потураев недоговаривает нам чего-то. И я скажу, чего именно он не договаривает. Вы не договариваете того, что, когда мы откроем, скажем, специальный сайт избирательной кампании президента, Трампа, или Байдена, или кого-то, мы видим просто до минуты, какие суммы и от кого поступают. И это абсолютно на законодательном уровне делается, прозрачно. У нас это никогда не делалось прозрачно. Мы не знаем...

НП: Я не согласен. У нас сейчас есть законодательство, где можно открыть каждую партию...

НВ: Мы не знаем. Василий Н. дал семь миллионов или десять, сколько он принес там.

НП: Наталья, это не так.

НВ: Это так.

НП: Были расследования у Бигуса, были расследования еще в кучи журналистов. Они сканировали, как наполнялись фонды в 19 году, сейчас будут сканировать. Это абсолютно открытая вся информация.

НВ: Сейчас идет избирательная кампания, она 25 числа уже прекратится. Скажите, пожалуйста, на каком сайте мы можем увидеть, кто жертвует деньги, в какой области, в каком районе партии "Слуга народа" и сколько денег? Где мы это можем увидеть?

НП: Вы знаете, я вам сейчас не скажу, но это можно загуглить. Потому что журналисты-расследователи, они всегда это видят.

НВ: Ну, вы же говорите точно, что вы это видите.

НП: В НАПК, я думаю, что в НАПК, скорее всего. Потому что НАПК мониторит эти вещи.

НВ: Понятно. Народный депутат Юрченко, которого НАБУ и САП подозревают в получении взятки и причастности к коррупционной схеме в парламенте, записал видеообращение к украинцам и опровергает свою причастность к преступлениям. Сейчас посмотрим видео... У меня в связи с вот этой историей, с таким обращением, вот человек пострадал. Вот очень жаль человека. Как у Подервянского, знаете, вот очень жалко пацана. Так вот, у меня простой вопрос. Вы когда в Трускавце сказали: вы никто, вас сюда привели для того, чтобы вы кем-то стали. Скажите, пожалуйста, ваши все коллеги или подавляющее большинство, они стали хоть кем-то? Это первый вопрос. И второй вопрос. Там недавно господин Качура сказал, что все мы микробы по сравнению с Зеленским. Вот чувствуете ли вы себя этим микробом по сравнению с президентом?

НП: Конечно, я себя микробом не чувствую. Хорошо, если Александр хочет так считать, то у него есть такое право. Возвращаясь к вашему вопросу...

НВ: О Трускавце.

НП: Стали ли кем-то. Ну, конечно, стали, субъектность лезет из всех щелей. Почти у всех. Вопрос в качестве этой субъектности, вот и все.

НВ: Вы так намекнули, а все же не все поняли. А какое качество от этой субъектности?

НП: Очень разное.

НВ: Многие люди не понимают, что такое субъектность. А скажите, знаете, просто, вот как там в Энштейна: настоящий профессионал всегда сможет рассказать пятилетнему ребенку, чем он занимается. Давайте вы расскажете просто, что вы думаете по этому поводу, для зрителей.

НП: Хорошо. Смотрите, что такое, ну вот, несколько типов субъектности. Приведем несколько примеров. Ты можешь быть политиком, у которого есть образ, есть понимание, для чего ты пришел, в какую сторону ты хочешь двигать страну, есть ценности, которые ты отстаивает. А можешь заниматься какими-то шкурняками, не обязательно брать взятки. Но ты можешь быть проводником каких-то бизнесменов, крупных или теневых, и так далее.

НВ: А когда человек проводник бизнесменов, он что, деньги за это не получает? Мы же видим по НАПК декларациям, как люди просто расцветают за три-четыре года.

НП: Я не увидел каких-то драматических изменений в декларациях, по сравнению с 18-19 годами...

НВ: Есть, есть большие перемены.

НП: Не увидел я.

НВ: Дело не в этом. Сколько депутатов, вот с вашей точки зрения, во фракции "Слуга народа" имеют видение будущего? В процентном соотношении?

НП: Я думаю, что не меньше чем 160-180 человек. Даже больше.

НВ: Какие вы цифры называете... Вот все эти люди имеют видение будущего, да?

НП: Только они очень разные. Они очень разные и, я думаю, что на самом деле вот все эти переформатирования групп, которые сейчас идут там, какие-то попытки что-то сделать с этой фракцией, они не совсем о налаживании коммуникации или управлении.

НВ: Понятно.

НП: Фракция уже ощутимо и очевидно фрагментируется.

НВ: На какие группы?

НП: Есть, конечно, группа, она не структурирована, которая является, можно сказать, прозападной. Нас там называют соросята, обливают нас грязью.

НВ: А вы в эту группу принадлежите?

НП: Ну, слушайте, я не могу себя причислить к соросятам.

НВ: Вы сказали, нас обливают грязью, это значит, что вы себя на автопилоте зачислили в эту группу.

НП: Смотрите, если меня, как прозападного, продемократического политика, который пришел делать необратимые реформы, бесспорно их можно назвать либеральными, как бы люди к этому не относились, как бы уже не осквернили это слово, но тем не менее. Я отношу себя к этим, в эту группу, хотя она не структурирована. Есть люди, которые более, я бы сказал, левоцентристских взглядов.

НВ: Что такое левоцентристские взгляды, вот сейчас конкретно "Слуга народа"?

НП: Разница очень простая. Я считаю...

НВ: Вы сказали, что есть соросята, люди, которые лоббируют интересы западных наших партнеров, скажем прямо.

НП: Нет.

НВ: Почему нет?

НП: Мы лоббируем интересы Украины, как части цивилизованного мира.

НВ: Хорошо, я задам вам вопрос в связи с этим. Есть ли экспансия наших западных партнеров, экономическая и другая экспансия, в Украине?

НП: Никакой.

НВ: Окей. Ваш взгляд понятен. Есть какая-то таинственная левоцентристская группа, чего они хотят?

НП: Она не таинственная.

НВ: Чего они хотят?

НП: Они считают, что надо. Кстати, ее яркий представитель был у вас недавно в эфире, вы даже фрагмент его интервью демонстрировали.

НВ: Кого вы имеете в виду?

НП: Это Дмитрий Александрович Разумков. Он, конечно, на мой взгляд, по ценностям и видением, он классический левоцентрист.

НВ: А кто к группе Разумкова принадлежит?

НП: Она не структурирована.

НВ: Ну хоть несколько фамилий, если это группа.

НП: А зачем? Чтобы были затем разборки, вот, кто-то там ориентируется на Разумкова, кто-то там ориентируется на меня или на кого-то другого, а вы занимаетесь фрагментацией фракции. Я не хочу таких претензий.

НВ: Господин Никита, вы - политик. Если вы говорите А, вы все равно должны сказать Б. Иначе это может восприниматься как фантазии, понимаете? Хорошо, левоцентристская группа, к которой условно принадлежит Разумков. Еще какие группы есть?

НП: Есть точно группа, которая ориентируется на мнения и взгляды Игоря Валерьевича Коломойского. И есть группа, которая ориентируется, мне трудно сказать, на кого, там такой конгломерат людей, некоторые из них в Офисе уже, некоторые с Офисом рядом. Там также достаточно ярко выражены бизнес-интересы.

НВ: А чьи интересы?

НП: Разные. Там такая акционерно-кооперативно... Такое какое-то общество.

НВ: Понятно. Ну, смотрите, у вас тогда все ориентируются на каких-то олигархов. Потому что группа, как вы говорите, соросят, она же ориентируются на господина Пинчука, они...

НП: Нет.

НВ: Хорошо, не ориентируются.

НП: Нет.

НВ: Хорошо, идем дальше тогда.

НП: Я с Виктором Михайловичем не общался с 2008 года, если что, вообще.

НВ: Скучаете по нему?

НП: Нет. Ну, как сказать, мы 10 лет...

НВ: Ну хотели бы его увидеть?

НП: Мы 10 лет проработали рядом.

НВ: Ну вы же просто не от него шли в парламент.

НП: Ну, конечно, не от него. Я в 2008 ушел.

НВ: А были люди, которые рекомендованы были именно им. Вы знаете прекрасно.

НП: Это кто?

НВ: Вы это прекрасно знаете.

НП: Это кто?

НВ: Не знаете? Я не могу, вы мне не говорите свои тайны, я вам не буду говорить свои пока. Смотрите, вас очень много критикуют за закон о СМИ. И вот сейчас пришло время, когда я хочу включить своего коллегу, потому что у нас есть такая рубрика, вопрос оппонента. Сергей Лямец, вы его знаете прекрасно. Сергей, приветствую вас, прошу ваш вопрос.

СЛ: Добрый вечер, госпожа Наталья, добрый вечер, Никита. С вашего позволения, вопрос такой: мы уже не первый раз говорим о законе о СМИ, поэтому мы уже рассказали друг другу все обвинения, которые мы могли рассказать. Скажите, пожалуйста, такую ​​вещь. Как вы знаете, закон о медиа состоит из двух частей. Первая часть - это то, что нам надо сделать перед Евросоюзом. И против этой части никто ничего не говорит против. Это надо сделать. Но есть и вторая часть, которая является сугубо внутренней, и за эту часть мы никаких обязательств перед Евросоюзом не брали на себя. То есть это в любом смысле, это украинская прихоть, это украинская идея - повысить полномочия Нацсовета по вопросам телевидения и радиовещания и подчинить этому совету еще один очень большой кластер украинских медиа, а именно - интернет и печатные СМИ. Скажите, пожалуйста, вы очень продвигаете весь закон о СМИ, а также, я думаю, вы имеете отношение к тому, что Евросоюз считает, что этот закон является таким, который надо поддержать при любых обстоятельствах. То есть я считаю, что эти заявления появляются не без вашего влияния. Но, скажите, пожалуйста, а в чем, собственно, ваш интерес в том, чтобы произошло то, что мы называем закручивание гаек, или повышение полномочий Нацсовета, или устройства штрафов и давления на журналистов? Почему это происходит? Может, это идеологические причины, где вы видите везде агентов ФБС, может, это какие-то ваши собственные обиды, где вас какое-то СМИ назвало каким-то обидным словом. В чем ваш личный мотив? Спасибо.

НВ: Спасибо, Сергей. Возможно, вас какое-то СМИ назвало земляным червяком, знаете, как в советских фильмах?

НП: И желтой пиявкой. У меня нет никаких личных мотивов, не надо мне их приписывать. У меня есть мотивы только как у украинского политика, который заботится об украинском информационном пространстве и о развитии украинских СМИ, тех, которые не лгут, и тех, которые не воруют, тех, которые не джинсуют, и тех, кто готов и работает, как, кстати, и канал "Украина 24", под регуляцией и наращивает свои рейтинги в борьбе с теми СМИ, которые точно ведут недобросовестную и недоброкачественную конкуренцию.

НВ: Господин Никита, но я обращаю ваше внимание, что против этого закона выступает практически все журналистское сообщество.

НП: Нет, это неправда. И я, Наталья, вот что хочу сказать. Я очень устал оперировать, ну, тем более, мы-то с вами знаем, что эти все термины - весь советский народ как один человек... Значит, вчера решением советского народа был осужден писатель Пастернак. Его стихов мы не читали сроду, но и без них нам ясно, что он враг...

НВ: Я видела письмо, под которым подписались совершенно разные журналисты. Совершенно разных изданий, различных платформ, различных идеологических взглядов.

НП: И что? Мы можем сказать, что это все журналисты? Отнюдь. У нас были плодотворные дискуссии как с местными СМИ, так и с крупными медийными группами. Да, были вещи, которые мы очень трудно обсуждали, и, кстати, и до сих пор еще продолжается обсуждение. Но есть люди, которые говорят, что нам никакой такой закон вообще не нужен. И я больше не буду вступать в совершенно бессодержательные дискуссии. Только так: номер статьи - и положение, номер статьи - и положение. Потому что все остальные, мне уже… утомили меня эти манипуляции.

НВ: Окей. Есть конкретный абсолютно вопрос: есть Нацсовет по телевидению и радиовещанию. Нацсовет, я хочу, чтобы наши зрители понимали, потому что не все понимают, это абсолютно политический орган. Он таким стал не сейчас, он был всегда таким. Потому что часть Нацсовета, там, по-моему, трех членов Нацсовета...

НП: Четыре в четыре.

НВ: А, четыре на четыре. Четыре человека президент назначал, а еще четыре человека назначала Верховная Рада. Итак, что бы мы там ни говорили, кто бы ни был президентом, какой бы ни был состав Верховной Рады, они дают полномочия своим, подчеркиваю, людям, и они потом этих людей считают инструментом для решения своих политических задач. Так было всегда, примеров этому тьма...

НП: А если бы этот закон уже был принят, если бы и вы в том числе этому так не сопротивлялись, уже было бы иначе. Потому что уже президент свою квоту назначал бы через прозрачный, открытый конкурс. Все видели бы кандидатов, видели бы критерии, видели бы конкурсную комиссию.

НВ: Господин Никита, вы же были членом Нацсовета, правда?

НП: Минуточку. И я вам сейчас скажу, что это были не лучшие времена. Парламент… мы этим законом лишили возможности фракции быть фильтрами, фракции быть субъектами представления. Нет. Вносят общественные организации, вносят профессиональные организации, а парламент только голосует. Да, конечно, политическое влияние есть, но, извините, закон... Это как, знаете, обвинять нашу страну вообще в том, что она несовершенна. Закон украинский является калькой с французского закона. Он так писался тогда, еще в далеком 93-м году, о телевидении и радиовещании, где расписывается Нацсовет. Он таким, собственно, и остался.

НВ: Медийный эксперт, журналист Татьяна Попова считает, что если бы вы взяли, я просто сегодня с ней об этом говорила, французский закон за основу, то, возможно, он бы меньше вызвал противодействия. А там еще много добавлено к этому. И, смотрите, Нацсовет, вы говорите, он будет избираться через конкурсы. Конкурсы, за шесть лет мы увидели, что такое. Ни одного конкурса, особенно, знаете, общественность, это слово просто станет скоро словом, которое вызывает отвращение. Потому что кто эта общественность, как формируются эти особые комиссии, никто этого не знает.

НП: Это значит просто, кто-то интересуется.

НВ: Абсолютное большинство.

НП: Потому что вы видите, сколько копий было сломано вокруг комиссии по отбору специального антикоррупционного прокурора. И кстати, так до конца мы не дошли в конфликте. И, собственно, я не проголосовал за назначение этой комиссии, потому что я не был уверен, что именно эта комиссия сможет обеспечить объективный отбор человека, который будет действительно независим. Поэтому, извините, знаете, когда человек говорит - меня не устраивает, у меня есть встречный вопрос. Хорошо, тебя не устраивает. Что ты сделал для того, чтобы узнать, как вообще сложилась та ситуация, что тебя не устраивает, сложилась, почему она сложилась, кто там что вносил, кто за что голосовал и так далее. Ну, слушайте, если ты не интересуешься политикой, политика всегда интересуется тобой.

НВ: Господин Никита, все это понятно. Но я вам хочу сказать, что в зале нет голосов за медийный закон. Вы это знаете.

НП: Пока, возможно, нет, а потом, возможно...

НВ: Потому что все депутаты знают, как журналистское сообщество относится к этому закону и журналисты будут очень...

НП: Это должно радовать журналистов, что депутаты боятся небольшой группы журналистов.

НВ: Почему небольшой?

НП: Потому что небольшой. Я считаю, что это должно очень радовать журналистов. А потом, когда где-то в эмиграции журналисты будут писать о том, как мы сожалеем, что мы в очередной раз потеряли государство, его независимость, суверенность. Где-то в Варшаве, кто-то в Берлине, кто-то в Вашингтоне, кто там успешнее будет.

НВ: Итак, вы считаете, что если Нацсовету не дать широких полномочий, то все поедут в эмиграцию?

НП: Я считаю, что если мы проиграем информационную войну, то не будет никакого украинского независимого суверенного государства. Вот что я считаю. И я не ищу никаких агентов ФСБ, я просто вижу, что происходит. Я вижу, как раскалывается общество, я вижу, как настраиваются люди друг против друга, я вижу, как идет... Кстати, этот закон, он даже не сможет справиться с этим нашествием дезинформации. Но он позволит хоть как-то украинскому обществу, не государству, обществу, гражданам, защищаться от этого. И он позволит работать...

НВ: От чего - от этого?

НП: От дезинформации, от манипуляций, от лжи, от раскалывания общества.

НВ: Скажите, пожалуйста, а почему суды, зачем Нацсовету давать функцию судов? Ну пусть суды делают вывод, кто дезинформирует, кто не дезинформирует.

НП: Госпожа Наталья, то, что я вам говорил: вы сами, очевидно, давно не читали закон. В Нацсовета нет функции судов. Все решает только суд, и о штрафе суд, и обо всем суд. Единственное, что Нацсовет может сделать без суда - направить предписание, а предписание, это не более чем сообщение о том, что, друзья, у вас там что-то не то произошло, пожалуйста, исправьте. И все. Все остальное - суд. Поэтому я и говорил, что я не хочу обсуждать больше вот на таком, знаете, общем уровне, вот у вас там что-то не так. Статья - цитата, статья - цитата.

НВ: О гуманитарной политике и о раскалывания общества. Смотрите, закон об образовании. И в нем есть момент, когда с определенного числа 20 года все абсолютно школы переходят на украинский язык. Вопрос только в одном - почему только те школы, которые начали обучение на русском языке, а не на венгерском, скажем, польском, и так далее. И почему одним разрешено с 23-го года переходить, а другим, кто уже начал учиться на русском, прямо сейчас?

НП: Потому что русский язык, мы начали этот переход в 17-м году, а те остальные - позже, вот и все. Очень простой ответ, не надо никаких очень сложных конструкций.

НВ: Начали переходить в 17-м году?

НП: В 17-м году, конечно.

НВ: В результате чего они начали переходить?

НП: В результате принятия соответствующих изменений в законодательство. Об этом все знали. А по законопроекту Максима, я тоже из Днепра, для меня эта тема не какая-то чужая. Но, простите, эта инициатива раскалывала также украинское общество. Мы шли с тем, что мы будем сшивать Украину, эта инициатива раскалывала общество. Потому что на самом деле проблемы перехода в городах большого востока Украины школ на украинский язык не было никакой. А относительно того, что это актуализировало вопрос о якобы притеснениях русского языка на востоке и выставило нас русификаторами какими-то на западе...

НВ: Сегодня в Донецкой и Луганской области все уже учатся на украинском языке?

НП: Я сказал бы так: постепенно переходят.

НВ: А что такое постепенно? Согласно закону все должны перейти?

НП: Смотрите, они же все частично учились на украинском, они же не переходят вот сразу так...

НВ: В Одессе тоже все учатся на украинском языке?

НП: Они все должны учиться.

НВ: Должны или учатся? Кто-то проверял это? У нас же есть Министерство образования.

НП: Они должны перейти, и они переходят шаг за шагом. Они не переходят, вот, вчера ребенок учился по российскому учебнику, русскоязычному, простите, не российскому, конечно. А завтра неожиданно учится по украиноязычному. Это не так.

НВ: А как?

НП: Для этого нужен другой эфир и желательно с привлечением специалистов из комитета по науке и образованию. Но это постепенный переход, постепенный. И я об этом, кстати, Максиму я говорил, что... И тем коллегам, которые поддерживали Максима, потому что на самом деле эту инициативу поддержало достаточно много коллег. И я им говорил: это расколет общество, это расколет нашего избирателя, это не добавит нам ничего на востоке и это убьет наш рейтинг на западе. Что, собственно, и произошло.

НВ: Сейчас несколько личных вопросов, а потом у нас будет блиц. Начнем с вашего перманентного конфликта с Александром Дубинским. Хочу показать короткое очень видео, затем спросить. ...Почему вот так говорит Александр Дубинский и в чем причина вашего конфликта? Он перманентный.

НП: У меня нет никакого конфликта с Александром, мы с ним мило общаемся в кулуарах. А насчет того, что он сейчас намекал на что-то обо мне, то, знаете, есть много людей... Я могу ошибиться, возможно, и он был среди них, которые очень активно намекали на то, что Алексей Гончарук имеет нетрадиционную сексуальную ориентацию. Ну, это было неправдой, но они... Я не помню, был среди них Саша Дубинский или не был.

НВ: Алексей Гончарук - это премьер?

НП: Это бывший премьер, да. Это была такая, я бы сказал, специальная операция, рассказывать постоянно разным людям во фракции, что... Я не помню, был среди тех людей, которые рассказывали об этом, Александр. Возможно, не был...

НВ: А какое это имеет... Я как-то не сшила эти вещи.

НП: Я просто говорю, что не надо говорить о каких-то вещах, за которые ты не можешь ответить. Я никогда ничего подобного об Александре не говорил, я с ним не согласен по многим вещам. Он отстаивал идею, собственно, и отстаивает, чтобы как-то Украина… я считаю, что это разрыв отношений с Западом, дефолт, как очень хорошая история для нашей страны. Я помню, кто является этим вдохновителем этих идей, это Игорь Валерьевич Коломойский, я просто считаю это...

НВ: А вы как-то связываете Александра Дубинского и Коломойского?

НП: Послушайте, если бы я даже не знал, то об этом было достаточно много репортажей.

НВ: Ну вы же об украинской политике знаете не по репортажам, а изнутри.

НП: Я думаю, что они поддерживают отношения, да. И, смотрите, я не вижу в этом ничего плохого. То есть, если у них там сходятся мысли, а они явно сходятся по многим направлениям, ну, окей. Но я противник таких политических идей.

НВ: Хорошо, давайте о ваших тогда взглядах. Есть несколько цитат, которые я хотела процитировать ваших и спросить, вы так и сегодня думаете? Есть одна цитата, где вы говорите, что вам хочется иногда отправить всех участников шоу Савика Шустера на фронт, или прямо в прямом эфире расстрелять. Сегодня вам тоже хочется это сделать?

НП: Я последние выпуски то не смотрел.

НВ: А предпоследние?

НП: Возможно, я в некоторых даже принимал участие. Иногда ты смотришь и думаешь - на самом деле так политиканствуют. Это, мягко говоря, антиукраинская политика.

НВ: Понятно. Это касается всех ток-шоу, или только этого? Политиканство и ваши чувства по отношению к их участникам?

НП: Дело не в ток-шоу, не в форматах и ​​не в ведущих. Это дело в том, что люди там делают, что они там говорят.

НВ: Разумеется, еще одна ваша цитата. Это вы говорили в программе "Укрлайф" Людмиле Немыри, которая, между прочим, отличается, мне кажется, Людмила как раз, хочу ей комплимент сделать, очень взвешенная ведущая. Процитирую на языке оригинала: "Можем вообще на своих картах начать называть Россию Московией. Что нам мешает? Эта страна долгое время называлась по-другому - Московия-Татария. Они хотят вернуться к истокам, давайте мы им поможем". Думаете, это от нас зависит, как их называть?

НП: Конечно, от нас. Потому что каждая нация сама решает...

НВ: Как кого называть?

НП: Как называть соседей.

НВ: Смотрите, французы называют себя Францией. Мы можем как-то их по-другому называть?

НП: Французы называют Германию Алеманией. И что? Русские называют «Німеччину» Германия. А мы почему-то «Німеччина». И что? Немцы как-то на нас обижаются за это? Или, может, на русских, или, может, на французов?

НВ: Мы же не говорим… речь идет не говорить на русском, украинском, английском. Речь идет об унижении.

НП: Какое унижение? Какое же унижение, если они только при Петре Первом стали называться Российская Империя.

НВ: Окей.

НП: Какое же унижение? А до того они назывались Московское царство, или Московия. Карты же не врут, документы не врут. Они назывались Московское царство или Московия.

НВ: Московия, позиция понятна.

НП: И в украинских документах, и в документах Великого Княжества Литовского, и Речи Посполитой они именно так и назывались. И они не обижались.

НВ: Окей. Смотрите, еще в этом же интервью: "Украинский и русский язык совсем другой. Мы должны его переименовать, и сказать, что у нас - русский, а там - российский язык". Кстати, вы же долго достаточно вели свой Facebook на русском языке, я помню, много лет. Вы считаете и сейчас, что украинский русский другой?

НП: Я как филолог по первому образованию точно совершенно убежден, что русский язык в Украине меняется, меняется по разным параметрам, об этом долго можно говорить, сейчас не будем. И совершенно точно он должен быть, на мой взгляд, в среднесрочной, даже не в долгосрочной перспективе, отдельным языком. И вот действительно, тогда будет в России российский язык, или, как угодно. А в Украине, ну окей.

НВ Он и сейчас есть, если следовать вашей теории, то он и сейчас является украинский русский.

НП: Это вопрос для дискуссии. Как филологической, так и общественной.

НВ: Понятно. На каком языке вы разговариваете сейчас дома, с женой, с детьми?

НП: Дома я разговариваю на, ну, если уж...

НВ: Ну, правду говорите?

НП: Я думаю, как сказать. Я всегда говорю правду. На русском - я не согласен. На руському... Ну...

НВ: Русским языком не говорят. На русском, да, говорите?

НП: Я не хочу говорить на русском.

НВ: А как?

НП: На русском пусть в России разговаривают.

НВ: Давайте московский назовем. Вы говорите, что Россия - Московия. Ну вы разговариваете на русском дома с женой?

НП: Я не могу согласиться с тем, что это русский язык.

НВ: А какой это язык? Украинский русский?

НП: Украинский русский.

НВ: Значит, да. И спасибо за правду, кстати, потому что я знаю, что это так. Ну и в "Цензоре", кстати, у вас была такая цитата, которую я тоже хочу перепроверить сейчас. "Владимир Зеленский - человек очень решительный. Если будет необходимо, он даст приказ о всеобщей мобилизации, в том, чтоб защищаться до конца, держаться за каждую пядь земли. Для него, конечно, человеческая жизнь очень много значит, но есть вещи, которые стоят больше". Какие это вещи стоят больше человеческой жизни?

НП: Это свобода, это независимость, это суверенность, это право жить в собственном государстве, свободном, независимом, суверенном. Ну, и это, знаете, всех стран касается. Я не хочу сейчас оценивать конфликт снова, который обострился между Азербайджаном и Арменией, но это та же история.

НВ: А, кстати, оценивать конфликт...

НП: И там мобилизация, и в той, и в этой стране.

НВ: Я понимаю. А скажите, пожалуйста, стоит ли нам вообще оценивать политику других стран? Вот, смотрите, постановление проголосовали, я говорила с господином Разумковым об этом, по Беларуси. Почему же вы не проголосовали решение по Армении и Азербайджану? Ну, проголосовали бы. Там же тоже есть - кто прав, а кто неправ.

НП: Подождите, ее надо написать. Что касается…

НВ: А, еще будете голосовать?

НП: Посмотрим. Комитет международный должен подготовить, это не мой комитет. Я считаю, что стоило бы такое постановление сделать.

НВ: Считаете, что стоит, да?

НП: И принять. И моя позиция очень простая: как бы я хорошо ни относился к армянам, и у нас очень много, у нас очень большая армянская диаспора, у нас и азербайджанская диаспора в Украине очень велика. И нам очень важно сохранить мир между ними. Но есть один факт...

НВ: Возможно, не лезть тогда туда?

НП: Есть один факт: Нагорный Карабах - это оккупированная часть Азербайджана. Одна, если я не ошибаюсь, пятая его территории.

НВ: Все же будет постановление?

НП: И они именно в таком положении находятся, как и Украина, в которой оккупирован Крым и оккупированные отдельные районы Донецкой и Луганской областей.

НВ: Сейчас будет блиц, но еще от меня один простой и личный вопрос к вам. Я знаю, что вы дружили с Кириллом Вышинским. Это был ваш друг, кум...

НП: Не кум.

НВ: Не кум?

НП: Свидетель на свадьбе.

НВ: Вас очень много соединяло, то, что называется дружба. Не какие-то вещи, а именно дружба. Вероятно, много было вместе, я не знаю, выпито, прожито, как у всех нас, кто прожил жизнь. И скажите мне, пожалуйста, вы действительно верите, что он был шпион?

НП: Я не говорил, что он был, никогда...

НВ: Его обвиняли в этом. И его обменяли.

НП: Нет. Его никогда не обвиняли в шпионаже. Его обвиняли в государственной измене.

НВ: Вы верите, что он - государственный изменник?

НП: У меня есть встречный вопрос. А как называется человек, получивший за освещение оккупации и аннексии Крыма государственную награду от Путина?

НВ: Вы считаете, что он предатель?

НП: Я считаю, что Кириллу следовало еще тогда сдать украинский паспорт и оставить себе только русский. И тогда вопросов бы не было - российский гражданин, работающий в интересах государства-агрессора, государства-оккупанта. А если у тебя оба паспорта, то у государства, у которого оттяпали территории и убивают его граждан, к тебе возникнут вопросы.

НВ: Такова жизнь, дружишь с человеком, дружишь, а потом... Вот как вы лично пережили это?

НП: Болезненно.

НВ: Блиц. Какие фильмы, спектакли и книги вы считаете победой, скажем, за последние годы, которой мы могли бы гордиться? Вы же наш рулевой по гуманитарной политике.

НП: С книгами, возможно, трудновато, потому что я читаю преимущественно социальную философию, социологию политическую, и так далее. И это, в основном, простите, западные авторы.

НВ: Я понимаю. Но у нас вот сейчас изменения гуманитарной политики. Мы говорим о том, что мы должны создать продукт, которым мы должны гордиться. Вот каким продуктом мы за последние годы, с вашей точки зрения, можем гордиться?

НП: Я считаю, что у нас очень выросло кино.

НВ: Какие лично вы считаете фильмы, не стыдно показать на международных фестивалях?

НП: "Мои мысли тихие" и я, извиняюсь, иногда забываю название... Это фильм, где Ахтем Сейтаблаев... "Домой", там, где очень сильный ... Что касается писателей, то я считаю, что здесь надо смотреть просто по тиражам, и в этом...

НВ: Не можете назвать книгу, которая просто обществу... Вот, знаете, есть книги, которые читают все. И говорят - это супер, новый роман. Потому что Пелевина нового прочитали уже все.

НП: Я считаю, что не все его прочитали, потому что не надо преувеличивать его популярность в Украине.

НВ: Я просто видела целый флешмоб, люди читали и говорили свои мысли.

НП: Ну, хорошо, читали Пелевина...

НВ: А какую украинскую книгу так читали и обсуждали в Facebook? Украинскую.

НП: Я же не служба мониторинга Facebook.

НВ: Я понимаю, но вы за гуманитарную политику отвечаете.

НП: Это не моя обязанность, мониторить Facebook. Я могу сказать о себе...

НВ: Скажите.

НП: То, что мне нравится, мне нравится Жадан. Ну, вот так.

НВ: Жадан - супер. Литератор европейского уровня.

НП: А, кстати, я смотре ... Нет, мне еще Курков нравится, кстати, который на украинском русском.

НВ: Рафеенко?

НП: Еще не читал. Не буду врать, не успел.

НВ: Лучший роман о войне. Лучший роман о войне.

НП: Надо почитать.

НВ: Да, надо прочитать.

НП: Смотрел, кстати, "Ворошиловград"... Книга мне… нет, тут не могу сказать. Мне и кино понравилось, и книга. Тут такая история, что книга понравилась одним образом, кино - иным образом. Нам важно, чтобы нам было что читать, украинских авторов, на украинском языке, не только на украинском языке. И чтобы нам было что смотреть, и чтобы было что слушать.

НВ: А если кто-то пишет на русском языке, ничего, будем высылать? Писать "Чемодан-Вокзал-Россия"?

НП: Что за бред?

НВ: Нет? Слава Богу.

НП: Я считаю, что в Украине должны быть и русскоязычные писатели тоже.

НВ: Меня попросили спросить сегодня у вас, Сергей Томиленко, там было написано, в этом вопросе. Кому вы советуете лично дать следующего «врага прессы»? Потому что в прошлом году это звание получил господин Бородянский, мы помним.

НП: Я считаю, что и господин Бородянский не был врагом прессы, и никому не советую, никого не советую. И считаю, что сейчас это манипулятивная история.

НВ: Наберет ли партия "зеленых" 30-35 мандатов в Киевсовет? Так или нет?

НП: Не знаю.

НВ: Вы действительно уже забываете русские слова, как вы сказали где-то в каком-то интервью? А говорите, что дома разговариваете все-таки на русском языке.

НП: Иногда забываю. Иногда украинские лучшие просто, иногда украинские лучше.

НВ: Почему вы не ведете практически уже социальные сети? Телеграм у вас раз в месяц, Facebook тоже.

НП: У меня нет Телеграма, я его снес, вообще.

НВ: Я сегодня его открывала.

НП: Это не мой.

НВ: Это не ваш?

НП: Нет.

НВ: Что ж, друзья мои, сегодня был ХАРД с Никитой Потураевым, говорили о многих важных вещах, о многом не успели сказать, но, я надеюсь, что народный депутат Потураев еще придет к нам.

Источник Украина 24 Теги