"У Турции несколько интересов": президент Армении о войне в Карабахе и ее причинах

Артем
Калинин

В студии программы "Украина с Тиграном Мартиросяном" на телеканале "Украина 24" - президент Армении Армен Саркисян.

Программа была в эфире 07.11. Чтобы посмотреть видео программы, перейдите в конец интервью.

"Украина с Тиграном Мартиросяном". Мой гость на этой неделе – президент республики Армения Армен Вартанович Саркисян. О том, почему не удается остановить огонь в Нагорном Карабахе, о роли Турции в конфликте, и главное – об условиях, при которых возможен долгосрочный мир в регионе, наш разговор далее.

ТМ: Господин президент, добрый вечер, здравствуйте.

АС: Здравствуйте.

ТМ: Очень признателен, что вы нашли время и возможность выйти на связь. Безусловно, хочу поговорить с вами о ситуации в Нагорном Карабахе, где уже более чем месяц продолжаются ожесточенные боевые действия. Исходя из той информации, которая есть в публичном доступе, на данный момент военное противостояние ведется на стратегических позициях и эти дни могут стать переломными в конфликте. Как вы оцениваете текущую ситуацию в Нагорном Карабахе, какова она на текущий момент?

АС: Более месяца уже идут эти бои. Мне кажется, эта война абсолютно не обоснованная. Начал ее 27 сентября Азербайджан с сильной поддержкой Турции. И начали ее и ожиданно, и неожиданно. Ожиданно в том смысле, что последние несколько лет они готовились к этой войне. И неожиданно, потому что все-таки переговорный процесс шел, его никто не закрывал, и все эти годы, около 20 лет, переговоры шли. Они шли достаточно успешно. Естественно, были дни, когда стороны, эта или другая сторона, были удовлетворены или нет, но все равно, любые переговоры намного лучше войны. Война – это гибель людей, гибель людей с обеих сторон, это разрушения, не строительство. И в данном случае, к сожалению, азербайджанская сторона с первых дней войны начала бомбардировки гражданского населения, и начали они со Степанакерта, и в первый же день были у нас случаи, когда дети и взрослые пострадали от этого, сильно пострадали, потеряли жизнь. Так что, к сожалению, война идет, она развязана Азербайджаном, и я бы сказал еще раз, что это абсолютно необоснованная война. Первая война карабахская, она длилась несколько лет, и были дни, когда все говорили – вот-вот уже конец, и были дни, когда сказали, что вот-вот уже конец с другой стороны, победа. Но реально, в принципе, она длилась очень долго, несколько лет, и все равно закончилась перемирием, перемирие было подписано в 94-м в Бишкеке, стороны были Азербайджан, Армения и Карабах. Хочу это особенно отметить.

ТМ: Господин президент, это очень существенно, то, что вы обозначил. Я хочу спросить: и сейчас, за время обострения конфликта, за последние несколько недель состоялись переговоры в том же формате, с сопредседателями минской группы, уже трижды заключалось соглашение о прекращении огня. Последняя встреча была в Женеве, министров иностранных дел Армении и Азербайджана. Почему продолжается конфликт вопреки этим соглашениям?

АС: Я бы упростил задачу, все эти по попытки со стороны вначале Российской Федерации, потом французы попробовали, потом США, госсекретарь Помпео, потом в Женеве встречались министры... Все это заканчивается неудачно по очень простой причине – потому что кроме двух сторон конфликта, то есть республики Арцах, народа Нагорного Карабаха и Азербайджана есть и третий участник, который не заинтересован в перемирии – это Турция.

ТМ: Если говорить о роли Турции. Существует гипотеза, что и инициатором фактически этого военного наступления была именно Турция. Склонны ли вы согласиться с такой точкой зрения, и как давно, на ваш взгляд, в таком случае планировалась эта операция военная, и, господин президент, можно ли говорить сейчас, что время было выбрано в том числе не случайно? Я имею в виду конец сентября, когда началась эскалация, это разгар пандемии COVID-19, это разгар президентской кампании в Соединенных Штатах в том числе?

АС: Ну вы вроде сами ответили на ваш вопрос. Но я с вами согласен. То есть, предположение, что Турция была инициатором – мне сложно судить, я не был там, между руководителями Азербайджана и Турции, их отношения имеют долгую историю. То, что Турция была заинтересована, было это видно по очень простой причине, что Арцахская война – это, к сожалению, единственное место, где Турция создала нестабильность и, в принципе, делает все, чтобы разрушить все возможные статусы кво. А Турция вокруг себя создает нестабильности. Да посмотрите, они же были вначале и в Египте, потом были в Ливии, вместе с другими. Потом Ирак. Они говорят о территориальной целостности Азербайджана, но сами вошли в Ирак. В общем, там никто не обращал внимания на территориальную целостность Ирака. Потом Сирия, то же самое там пошла жара, Турция не посмотрела на территориальную целостность Сирии, нашла повод и вошла туда. А сейчас в Азербайджане они хотят, борются за территориальную целостность. То есть, целостность Азербайджана. Во всяком случае, это очень-очень странно выглядит. Турция создает нестабильность в восточном Средиземноморье, она в противодействии с Грецией, с Кипром, то есть, везде. Она создает нестабильность, и сама их создает, потом все обращаются к ней, чтобы она их разрешала. То есть, она становится важной фигурой. То есть, это амбиции Турции стать региональным большим игроком, чтобы ее признали, ее важность. В данном случае, в случае Азербайджана, у них несколько интересов. Во-первых, показать младшему брату-Азербайджану, что вот вы не можете сами решить, я для вас решу. Но, естественно, любой такой сервис имеет цену, и цена в том, что Турция имеет сейчас огромное влияние на Азербайджан, и они, по всей видимости, там и останутся. И тогда их влияние на энергетические носители, газопроводы и нефтепроводы, которые идут с Каспия, Центральной Азии в Европу, будут под их контролем, то есть, Европа будет в каком-то смысле заложником Турции. Ну и третье – это беженцы у них. Потому что в Турции четыре миллиона беженцев, и в основном это беженцы из Сирии. Турция создала, одна из сторон создания сирийского кризиса, она и создала кризис беженцев. Вот беженцы сейчас – это огромная карта влияния на Европу. Четыре миллиона их стоят на границе с Европой. И, в принципе, Европа платит большие деньги, чтобы они оставались в Турции, шесть миллиардов евро. За такие деньги эти беженцы, наверное, очень хорошо живут. Но в реальности – нет. То есть, ну еще плюс террористы, которых привела Турция в Азербайджан. Так что да, у Турции своя игра, и поэтому каждый раз, как стороны договариваются о перемирии, есть сторона, которая говорит "нет", и это явно не армянская сторона.

ТМ: Руководители Азербайджана и Турции говорят о возможном военном решении конфликта в Карабахе, как вы оцениваете такие заявления, как трактуете эти слова, и видит ли Ереван такой вариант решения конфликта, военный?

АС: Ну, вы знаете что, то же самое говорили 30 лет назад, во время первой войны. В начале у Азербайджана было преимущество, и все говорили, что они будут решать его военным путем, но потом оказалось все наоборот. И все это закончилось мирными переговорами, и это закончилось тем, что перемирие наступило, и начались переговоры. А к таким заявлениям я отношусь как-то немножко скептически, потому что в мире, в принципе, нет решений военным путем. Да вы посмотрите на историю, всю историю, историю Европы, свою историю, украинскую историю посмотрите. Никогда не было решений, окончательных решений, статусы которых бы базировались на военных результатах. Всегда все равно приходилось сесть где-то за стол переговоров и договариваться о будущем. Потому что если не договариваться о будущем, вы думаете, что карабахцы забудут? Если они даже их вытолкнут из каких-то деревень и городов Карабаха, они забудут, не будут бороться? Да карабахцы живут в Карабахе несколько тысяч лет. Они видели и более агрессивных завоевателей. Начиная от великих моголов, кончая Тимуром и турками-сельджуками и всеми остальными. То есть, она не закончится, нету решения военного. Есть только решение переговорное, и когда стороны садятся за стол, подписываются под определенной бумагой, а дальше стараются ее выполнить. Потому что ни Азербайджан, ни Карабах не исчезнут с этой планеты. Могу привести очень простой пример, который я привожу очень часто. 105 лет тому назад та же самая Турция в лице Османской империи решила избавиться от армян в Западной Армении. Вот именно тогда был геноцид армян и этническая чистка. Армян выдворили из тех земель, где они жили тысячелетиями, когда вообще турок не было, потому что они были в Центральной Азии. Вот эта этническая чистка закончилась геноцидом армян. И что? Все это закончилось? Нет. Не закончилось, потому что несмотря на то, что более ста лет прошло, армяне везде и всюду помнят ее, это уже не те армяне, которым удалось выжить во время геноцида. Это их внуки и правнуки, но все равно это не забыто. И сейчас армяне борются по всему миру, чтобы было признание геноцида. И многие страны ее признают, начиная от Сената США, кончая Францией, кончая парламентом Германии, Российской Федерации, другими странами. Так что эта борьба будет продолжаться, если даже и им сниться, что они смогут военным путем решить вопросы. Войны заканчиваются за столом переговоров, а зачем идти дальше, когда этот стол переговоров уже есть, и он очень представительный. Можно было сесть, и, в принципе, армяне все эти годы не строили там бункеры, не строили там военные объекты. А наоборот строили дороги, больницы, то есть, армяне жили с мечтой, что будут жить в мире. А Азербайджан решил, что нет, давайте разрушать все это.

ТМ: Тем более, вы правильно обозначили – любая война рано или поздно кончается миром. И, исходя из этих суждений, разумеется, почему и для чего нести огромные человеческие потери? Я у вас о чем хочу спросить, господин президент: не так давно, несколько недель назад, вы встречались в Брюсселе с Генеральным секретарем НАТО, Йенсом Столтенбергом, и говорили о ситуации в Карабахе. Как генсек НАТО объясняет позицию и действия страны-члена Альянса, страны-члена НАТО – Турции?

АС: Ну, в принципе, как он мне объяснял, во время наших закрытых переговоров, к сожалению, вам рассказать не могу. Но вы можете быть абсолютно уверены, что я вопрос задал, и очень так как-то поставил этот вопрос ребром, потому что мне не понятно. Не только как президенту, но и как человеку, который знает, что такое НАТО, я был первым послом Армении в НАТО, как эта организация работает. Мне непонятно, как это возможно, что страна-участник НАТО может использовать оружие НАТО, потому что то, что используется в Карабахе турецкой стороной, или то, что они выдали Азербайджану – это оружие НАТО. Оно может быть турецкое, оно построено, там те же самые дроны "Байрактар", они сделаны, там мотор австрийский, допустим, определенная авионика – из Канады, управление этими снарядами – Великобритания. Это натовское оружие. И вот это оружие, офицеры, которые были тренированы НАТО, тактика ведения войны НАТО, все это применяется против Нагорного Карабаха. Где Нагорный Карабах, где НАТО? Ну, естественно, наши переговоры, я сказал, что я доволен переговорами, потому что вопросы были поставлены типа очень конкретно, я получал ответы, которые более-менее я знал, какие я получу ответы, но этот разговор должен был состояться. Потом, во время пресс-брифа, обе стороны мы высказались, что должны были высказать. Но давление НАТО должно продолжаться, потому что…

ТМ: Давление НАТО на Турцию, вы имеете в виду, да?

АС: Давление НАТО, чтобы НАТО давило на Турцию, потому что в противном случае НАТО как организация не может дальше управиться с одним из своих членов, ну это его активность не закончится Карабахом. То есть, там потом, упаси Бог, где они еще появятся и чем они будут заниматься. То есть, такое поведение Турции фактически дискредитирует НАТО, и мне кажется, такое поведение – оно более поведение анахроническое, старое такое поведение. Но как они себя ведут, или высказывания Турции о том, что нужно создать коалицию и даже армию из турко-язычных стран, это типа какой-то динозавр из какого-то другого века. Но 21-й век, мир уже не однополярный, в принципе, многие международные организации неэффективны. То есть, очень многое в этом мире нестабильно и непостоянно. Я его даже называю новым миром квантового поведения, в этом мире квантового поведения такие динозавры, они могут быть очень опасны. Потому что, когда Турция говорит о своих этнических братьях, ну посмотрите, где они тянутся? Они тянутся…

ТМ: Далеко на Азию туда…

АС: В Азию, в Центральную Азию, Китай, Монголию, Россию. Вы посмотрите, сколько этнических братьев и сестер живут, на Украине их много. Так что каждый раз Турция будет использовать технологии и военное оборудование НАТО, чтобы помогать своим сестрам и братьям? Ну, это Средневековье.

ТМ: Но, тем не менее, часть цивилизованного мира и мирового сообщества склонна закрывать глаза на такое поведение. Хочется верить, что такое поведение, я имею в виду глобального международного сообщества, ключевых геополитических игроков, будет меняться с течением времени, ближайшего времени. Тем не менее, господин президент, насчет поддержки, которую сегодня получает Карабах. Насколько я понимаю, речь сегодня может идти только о помощи армян со всего мира, помощи финансовой, материальной, гуманитарной. Насколько она сегодня существенна, эта помощь, как вы ее сегодня оцениваете? Я могу сказать то, о чем знаю наверняка: с момента начала конфликта, буквально с первых дней, в Ереване работает оперативный штаб Союза армян Украины, где координируется работа для оказания гуманитарной помощи пострадавшим, руководит штабом глава Союза Вилен Шатворян, там ведется колоссальная работа. Вот насколько она значима сегодня, как вы ее можете оценить?

АС: Хорошо. В принципе, начну с первой части вашего вопроса. Действительно, время было выбрано очень аккуратное, Соединенные Штаты заняты своими выборами, и окончательный результат будет виден уже через несколько месяцев, не завтра и не послезавтра. Так что рассчитывать, что США могут как-то более активно вовлечься в разрешение этой проблемы – нет. Европа тоже занята своим брекситом, коронавирусом, экономическими проблемами, все заняты сегодня. И в этом смысле еще плохо то, что еще нужно отметить это еще раз, что бесчеловечность начала этой войны. То есть, начинается война не только там, где есть возможность решить вопрос переговорами, если ты чем-то недоволен, кем-то недоволен, можешь высказаться. Кто-то поменяется, что-то поменять, и потом все это войдет в нормальное русло. Но не надо, нельзя начинать убивать людей, потому что ты чем-то недоволен. Ну что это означает, что ты не только… Показывать очень нечеловечную суть этой войны. Она просто была рассчитана на то, что все заняты – раз, во-вторых, идет война в том же самом Азербайджане, в той же самой Турции, идет война, и война не простая в Турции тоже. Потому что и коронавирус там растет огромными темпами, это раз. Во-вторых, у них экономика идет вниз, тоже с огромными темпами. Вы посмотрите на поведение лиры и посмотрите на армянский драм, который абсолютно стабилен. И в этом смысле – да, у нас очень добрые отношения и стратегические отношения с Россией. Но у России, у нее такие же хорошие отношения с Азербайджаном, и это полезная вещь, потому что Россия может быть хорошим посредником в этом смысле. Но вы правы, что армяне борются сами за себя. Но они ж так же боролись во время первой карабахской войны. Это карабахцы, которые знают, как воевать за свою страну, это поддержка со стороны Армении, это ребята, которые добровольно решили идти помочь Карабаху, и эти ребята не только из Армении, но и из диаспоры, потому что для многих это повторение геноцида. Присутствие Турции сразу меняет все, всю историю. Если можно было без Турции думать, что это проблема в праве самоопределения и территориальной целостности Азербайджана, присутствие Турции меняет полностью всю эту ситуацию. И поэтому я хочу использовать эту возможность, если такая возможность есть, поблагодарить армянскую общину, армян, которые живут, и друзей армян, которые живут на Украине, за их помощь, потому что, еще раз я хочу повторить, любая такая война, она отечественная война для нас, для армян. Это отечественная война, и ее выигрывает сам народ и единство этого народа выигрывает такую войну. Даже не оружие. Любое оружие, оно играет определенную роль только в начале такой войны. И дальше идет сила воли, сплоченность. И вот сплоченность нашего народа вокруг этой проблемы Карабаха, и та помощь, в которой народ Карабаха сегодня нуждается… Потому что, когда мужчины воюют, жены и дети, часть из них нуждаются в помощи. То есть, они становятся бездомными, и нужно им помочь. Социальная помощь, и помощь… Я бы их не назвал беженцами, но временно их статус очень неопределенный. И поэтому помощь со стороны всемирной диаспоры армянской, в данном конкретном случае – украинской, я бы хотел ее очень высоко оценить, поблагодарить всех наших соотечественников, и сказать, что ваша помощь, она не только оценена, она абсолютно нужна, абсолютно нужна. Время для нашего народа быть всем вместе, одним кулаком.

ТМ: Спасибо, господин президент. Я вам хочу сказать, что вы очень правильно отметили, и большого количество друзей армянского народа в Украине, потому что сегодня здесь в стране не понаслышке знают, что такое война, что такое гибель людей, что такое губительные последствия и беда, которую несет эта война и военные действия. Насчет пути политико-дипломатического урегулирования ситуации хочу вас спросить. Вы вспомнили о Бишкекском протоколе, который был подписан в 1994 году, протокол о прекращении огня. С тех пор действительно удавалось, вы абсолютно правы, сдерживать, военное противостояние, не допускать конфликта, его эскалации. Но, тем не менее, не удавалось договориться о перемирии, заключить мировое соглашение. Почему, господин президент, вот за 26 лет этого не удалось сделать?

АС: Ну, во-первых, я не согласен с вами, что не удавалось. Потому что такие переговоры, они настолько сложны, там очень много деталей. Кроме больших вопросов, которые стоят, огромное количество деталей.

ТМ: Да, безусловно. Я имею в виду, что не удавалось просто поставить точку, вот закончить, я к этому.

АС: А кто сказал, что нужно было поставить точку в течении 26 лет, или 36 лет? Да вы посмотрите на другие конфликты в мире. Палестинский вопрос, сколько лет идут? Шли переговоры, подписывались бумаги, решалось, не решалось. Это же очень сложный вопрос. Я еще раз хочу подтвердить здесь ту мысль, что если бы не негативное влияние на этот процесс Турции, по всей видимости, во-первых, этой войны не было бы, и по всей видимости, мы были бы еще ближе к мирному решению этого конфликта.

ТМ: Если говорить о политико-дипломатическом пути поиска компромисса, готов ли Ереван идти на уступки в переговорном процессе и есть ли по состоянию на сегодня модель урегулирования ситуации, которая устроила бы обе стороны?

АС: В общем, армянская сторона всегда, все эти 26 лет, или больше, я бы сказал, больше, более 30 лет, всегда говорила, что готовы к нормальным мирным переговорам. И для, в общем, для того, чтобы доказать это, не надо идти куда-то, очень простая вещь – Армения до сих пор не признала независимость Карабаха. По очень простой причине: потому что, если Армения признает независимость Карабаха, тогда мало что нужно уже обсуждать. Понятно, да? Что мы признали, кто-то еще признает, какая-то дружественная страна, потом вторая, потом третья, и так далее.

ТМ: Но этот вопрос обсуждается в ряде стран, да.

АС: Мы всегда верили, что окончательно решение, стабильное, постоянное решение, вот такого решения можно добиться только путем переговоров. А не декларацией о признании независимости. Ну естественно, если в конце этого тоннеля уже света не будет видно даже, тогда, наверное, Армения и признает независимость Карабаха. Но, но, отвечая на ваш вопрос, чего Армения готова или чего Армения не готова, во-первых, это тема для переговоров, а переговоры не идут. Если бы они даже бы шли, я бы не ответил вам, потому что у нас после 18 года переговорщиком является премьер-министр, а не я. Премьер-министр и министр иностранных дел. То есть, это их епархия и они отвечают за переговоры, за удачные, неудачные. Пожалуйста.

ТМ: Принимается позиция, спасибо большое. Насчет премьер-министра Никола Пашиняна, глава правительства армянского заявил, что одним из оптимальных путей решения конфликта может быть ввод миротворцев. Господин президент, насколько возможно, что в ближайшее время миротворческие силы будут размещены в Карабахе? И правильно ли я понимаю, что на данном этапе именно противоположная сторона исключает такой вариант развития событий?

АС: Ну, я так понимаю, что именно противоположная сторона ее исключает, потому что ей кажется, они чувствуют, что они продвигаются вперед и никакие там миротворцы не нужны. Это раз. Ну это обычная история. Я как говорил, мы именно такие же процессы видели 30 лет тому назад, во время первой карабахской войны. Но мне кажется важность в данный момент миротворцев в том, что существует третья сторона. 26 лет обе стороны более-менее сдержанно вели себя без миротворцев. Даже можно было как-то рекламировать эту вещь: вот, посмотрите, в Армении, между Карабахом и Азербайджаном миротворцев нет, а вот перемирие сохраняется. Но как-то сглазили. Но сглазили из-за того, что появился третий игрок – Турция. Поэтому мне кажется, что введение миротворцев в будущем обязательно. Кто будут эти миротворцы, самые оптимальные миротворцы – это, естественно, Россия, потому что это страна, которая имеет хорошие, нормальные отношения и с Азербайджаном, и с Арменией, она сопредседатель, и она, в принципе, одна из тех стран, которые стараются это урегулировать, привести данные военные действия к перемирию. Это мое личное мнение.

ТМ: Принимается. Вот, насчет противоположных миротворческим силам военных организаций, структур, которые, увы, имеют место быть и принимают участие в конфликте. В Минобороны Армении уже неоднократно заявляли о задержании сирийских наемников, и эти заявления звучат регулярно и часто звучали, несмотря на то, что в Азербайджане и в Турции опровергают, что нанимают из третьих стран разного рода боевиков. Сегодня, господин президент, есть подтверждения тому, что подобные силы, террористы, боевики используются противоположной стороной в Карабахе?

АС: Да, ну в общем, знаете, мы зря теряем время, говоря об этом, есть они или нет. Потому что они есть. И, во-первых, фактически они есть, и это видно на всех спутниковых каналах. Во-вторых, видно, как их передвигали сюда. В-третьих, многие страны, включая Российскую Федерацию, на уровне руководителя внешней разведки и Министерства иностранных дел России подтвердили. Я не говорю о других странах, никто даже это не обсуждает.

ТМ: Президент Франции об этом говорил, среди прочего.

АС: В Европе все знают, что они есть. Но это не простые террористы, это экстремисты, это люди, которые принадлежат к организациям, которые абсолютно запрещены. И в Европе, и в Восточной Европе, и в России, везде. Но это люди, которых привела туда Турция. Это те организации, Турция которых финансирует, эти организации, готовит их в Сирии. Ну это известные факты. Их появление, знаете, во время первой войны были индивидуумы. Какие-то, может, один из Афганистана, или кто-то из Пакистана, откуда-то еще. Но в данном случае это организованно. Организованно на уровне государства. Такие вещи называются государственным терроризмом, или терроризмом, организованным от государства. И, в принципе, это не впервой. Те же самые террористы были и в Сирии, те же самые террористы были и в Ливии, и в Египте. Ну, могут завтра оказаться и в Европе, ждите.

ТМ: Господин президент, вот если мировая общественность, как вы говорите, это однозначно понимает, пусть и не всегда об этом прямо говорит, рано или поздно ответственность должна быть какая-либо, да, за подобного рода действия? Наказание, если угодно. Каким оно должно быть, согласно международному законодательству и нормам международного права?

АС: Ну я не судья международного суда, но, мне кажется, наказание будет в реальной политической жизни, потому что ничто безнаказанно не выходит. И всему своя цена есть. И, к сожалению, будут наказаны европейские страны сами тоже, потому что этот терроризм, как и терроризм организованный, из Афганистана, появился в Европе, потом в той же самой Америке, сотворили то, что они сотворили, этот терроризм тоже появится там. То есть, наказание будет не в форме международного суда. Но страна, которая все это организовывает, тоже должна будет понести наказание. И мне кажется, в будущем будут суды, международные суды. Будут они в Гааге или в другом месте, я не знаю, но они будут. Потому что такое безответственное отношение ко всему. То есть, Турции кажется, что ей все можно. Ей все можно. И террористов привозить, и создавать мигрантов, и давить на Европу этими мигрантами, давить на Европу энергетикой, и вообще создавать все эти очаги нестабильности. Это такой абсолютно неограниченный оппортунизм. Но, мне кажется, он плохо закончится в конечном итоге. Но, к сожалению, армяне в Карабахе стали жертвой всей этой политики турецкой. В этом смысле армяне в Карабахе борются не только за свою независимость, не только за свои ценности, не только за свое наследие и культуру, не только за свою веру, но они борются за то, чтобы остановить то, что двигается в направлении Европы тоже. Вот те огромные риски, которые двигаются в направлении Европы.

ТМ: Учитывая последние трагические события в ряде европейских стран, вот об этом разрезе конфликта хочу у вас спросить, господин президент, о религиозном факторе в карабахском вопросе. Насколько вероятно сегодня звучат опасения о том, что регион в принципе может стать в ближайшей перспективе, в случае негативного сценария развития событий, такой точкой глобального христианско-мусульманского противостояния?

АС: Нет, такого не может быть, ни в коем случае, потому что это не религиозная война. Другое дело, что вот господин Эрдоган объявляет сам себя и хочет стать великим лидером всех тюркоязычных наций. Это одно, это его желание. Как этот анахронизм сможет работать в 21-м веке – поживем, увидим. Турция не представляет, ни в коем случае, исламский мир. Большинство исламских стран жили под Османской империей и в принципе, они хорошо знают, что это такое. И ни в коем случае Турция не является... Вы посмотрите, какое отношение к Турции, допустим, в Персидском заливе, и вот в других арабских странах, начиная от Египта и кончая Саудовской Аравией. Ни в коем случае, потому что это не религиозная война. Другое дело – христианское свое наследие защищать. Потому что первым делом турки что делают – бомбят церкви. Ну это не потому что они такие сильные мусульмане или это религиозная война, нет. Это они знают, что это очень ценно для армян – раз, во-вторых, они знают, что во время бомбежки там дети и старики. Вот, моральная сторона этой войны.

ТМ: В завершение, по вашим оценкам, как вы можете оценить, вот ближайшие перспективы конфликта в Карабахе и есть ли надежда на то, что в определенном, обозримом будущем он будет урегулирован, во всяком случае хотя бы будет обеспечено прекращение огня?

АС: Давайте я так закончу наш разговор, тоже маленьким посланием нашим армянским сестрам и братьям, в принципе. Президент Армении не живет категориями надежд. Я не живу надеждами. Мой день не начинается и не кончается надеждой. Я каждый день, с утра до вечера работаю. Как наши воины на фронте воюют, каждый день с утра до вечера работаю для этой победы. И поэтому я уверен – когда мы будем все вместе, победа будет за нами. Победа в нашем случае – это сохранение своего дома.

ТМ: Да, да. В любом случае, сегодня мы с вами об этом сказали, господин президент, что любая война рано или поздно заканчивается, заканчивается миром. Хочется верить, что как можно скорее она закончится. Как в Карабахе, так и в Украине, и во всем мире. Я благодарю вас за возможность поговорить, за интервью. Спасибо, господин президент.

АС: Вам спасибо. И для этого мира нужно работать. Мир так просто не создается. Потому что мир – это созидательная вещь. В отличие от войны, которая разрушительная. Спасибо большое.

ТМ: Спасибо, господин президент. Уважаемые телезрители, гостем программы "Украина с Тиграном Мартиросяном" сегодня был президент республики Армения – Армен Вартанович Саркисян. Спасибо за внимание, до свидания.