"Каждые две недели мне говорят – конец монобольшинству": Давид Арахамия о ситуации в Раде

Артем
Калинин

В студии программы "Украина с Тиграном Мартиросяном" - лидер фракции "Слуга народа" Давид Арахамия, который рассказал о парламентском голосовании за закон о банковской деятельности, назначении нового министра энергетики, проблемах монобольшинства и многом другом.

Тигран Мартиросян: Прямий ефір "Україна з Тиграном Мартиросяном", продолжаем работать вживую для вас, дамы и господа. Со мной в студии Давид Арахамия, председатель фракции "Слуга народа". Давид добро пожаловать, добрый вечер!

ДА: Добрый вечер.

ТМ: Приветствую. Коллеги подсказали, что вы были на срочном совещании в правительстве, с премьер-министром, так или это?

ДА: Да. Мы обсуждали вопрос, который связан с Верховной Радой, с очередной внеочередной сессией,  мы сейчас работаем в режиме внеочередных сессий. Для того, чтобы понять, распускать ли депутатов, отпускать их сейчас на праздники в свои регионы уезжать, или же их придержать для того, чтобы провести еще одну внеочередную сессию. И приняли решение: на послезавтра, в четверг, сделать еще одну внеочередную сессию, где главным вопросом поставить изменения в закон о Регламенте, для того, чтобы бороться с так называемым "правкотерроризмом", который в последнее время охватил Верховную Раду..

ТМ: То есть, в четверг состоится внеочередное заседание парламента?

ДА: Да.

ТМ: А кто его инициирует?

ДА: Президент, будет его инициировать президент. Подтвердим это уже финально, это уже на 90%,  так примерно мы сформировались. Но финально подтвердим завтра утром. Если все ок, то президент отправляет письмо на главу Верховной Рады, и, собственно говоря, через сутки можно проводить внеочередную сессию. Интересный факт: сейчас на телеканале "Рада", как и на других телеканалах, утром проходят уроки для школы, и потому нельзя собрать Верховную Раду раньше, чем в 13:00. Только потом, после окончания уроков

ТМ: Уроки отменять нельзя.

ДА: Конечно.

ТМ: Это мы помним еще со школы. Хорошо. Давайте тогда детальнее, объясним людям, о чем речь. Мы помним, что в закон о банках перед его вторым чтением, рассмотрением вопроса этого во втором чтении, внесли 16 000 правок. И сейчас парламент на внеочередной сессии будет разбираться с тем, как бы сделать так, чтобы и правки рассмотреть и Регламент не нарушить, и закон принять.

ДА: Совершенно верно. Вот, если взять все, как сейчас, то, согласно Регламенту, мы будем где-то от полугода до года рассматривать поправки, если будем работать три-четыре раза в неделю. Это нельзя, это фактически парализует. Я тогда, когда все начиналось с рынком земли, когда было четыре тысячи поправок, я считал, что такой паралич затянется  на долго. Но оказалось, что это не конец. 16000 поправок - это тоже не конец. Возможно, какой-то и следующий законопроект, который хоть один депутат захочет заблокировать, и возможно и 100000 теоретически подать поправок, и 200 000, и 300 000. То есть, нет никакого ограничения, и один депутат фактически может заблокировать высший законодательный орган страны. Это нельзя так делать, то есть, мы проводили вчера заседание всей фракции, и все беспрекословно поддержали, что надо иметь какой-то предохранитель, когда ... Ну, то есть мы не против поправок вообще. Подавать правки - это конституционное право каждого народного депутата. Но когда это уже такой терроризм, я по-другому не могу это назвать, когда, например, в законе десять статей, а вы десять тысяч поправок к десяти статьям,  то это значит ...

ТМ:  Я где-то читал, что правки в тексте занимают больше места, более обширные, чем текст законопроекта.

ДА: Конечно. Нет, ну если напечатать эту таблицу поправок, то это вот  такая стопка бумаги. А если сам закон, то это очень маленькая стопка.

ТМ: Ясно. Терроризм, вы говорите. А как вы относитесь к тому, что фактически этим терроризмом, как вы говорите, занимаются ваши коллеги по фракции?

ДА: смотрите, ну как?

ТМ: Что это значит?

ДА: Все, и не только наши, и наши бывшие коллеги. Это просто наша неминуемая реальность страны. Есть группы влияния так называемого, и группы влияния могут влиять. И вот эти группы влияния существуют, и в том числе, и в нашей фракции. И вот сейчас они показывают свое реальное лицо. Мы уже можем посмотреть, сегодня я знаю, что была очень большая  инициатива, полезная, десятки бизнесменов сказали, что они не пожмут руку ни одному депутату, который не проголосует за этот законопроект. Потому что он ведет к дефолту, я имею в виду этот антиколомойский законопроект, страну к дефолту, к мировому кризису. И бизнесмены понимают, кто на стороне добра, а кто на стороне зла.

ТМ: Не знаю, на стороне добра или зла Ярослав Железняк, заместитель председателя фракции "Голос", он с нами на прямой связи. И, кстати, первый заместитель председателя финансового комитета.

ДА: Он на стороне добра.

ТМ: Господин Ярослав, приветствую вас, добрый вечер. Слышите меня?

ЯЖ: Добрый вечер. Я вас прекрасно слышу. Подтверждаю, что на светлой стороне.

ТМ: Да, вы слышали, что Давид вам об этом сказал. Хорошо, на стороне добра. Что там произошло сегодня? У вас было заседание комитета, мы говорим о 16 000 поправок, о рекорде. Вы, я прочитал, что решили как-то их абзацами рассматривать. И к этой идее о рассмотрении абзацами много уже вопросов и претензий даже. Ярослав?

ЯЖ:  Я уверен, что будут претензии у людей, которые не хотят принятия этого законопроекта, или плохо читали Регламент. Потому что статья 119 Регламента дает такую ​​возможность, и мы уже имеем даже такой опыт. Если вы помните, был такой законопроект о площадках и рынках. Вот он так же рассматривался нашим комитетом по такой же процедуре. Сегодня состоялось заседание подкомитета. Это вспомогательный орган комитета, на котором на самом деле мы с коллегами решили, что все 16585 поправок, это финальная цифра, которую мы сейчас имеем в таблице, они не могут рассматриваться отдельно, потому что, для понимания, например, господин Поляков подал в своих поправках 18 вариантов одной и  той же статьи. Конечно, наверное, что это будет нелогично. Поэтому мы будем рассматривать по абзацам. Этих абзацев - 63 в редакции первого чтения, и будем принимать отдельное решение. Я надеюсь, что нам хватит около 20 часов времени для того, чтобы в онлайн-режиме провести комитет. И, несмотря на попытки некоторых политиков, а также политических сил, чтобы не приняли этот законопроект, я думаю, что комитет будет рекомендовать ко второму чтению и к рассмотрению в зале.

ТМ: Я так понимаю, фракция "Голос" будет его поддерживать, это решение, принятое?

ЯЖ: Вы правильно понимаете. Более того, я хочу напомнить, что фракция "Голос" была готова голосовать и за основу, и в целом этот законопроект. И если вдруг позиция изменится, и, например, вынесут похожий законопроект в первом чтении, мы тоже готовы будем его поддерживать сразу. У нас есть буквально десять поправок, я являюсь их автором. Но, если будет необходимость, я сниму все эти правки для того, чтобы Украина как можно скорее приняла этот закон и мы как можно скорее все-таки получили финансирование, для того, чтобы закрыть дефицит практически в 300 000 000 000, который сделала коалиция.

ТМ: Хорошо, Ярослав, и под конец. Ваша фракция, она в авангарде движения, называет этот закон антиколомойским. Оппоненты этой точки зрения говорят, что он вообще не касается, почти не касается Коломойского, что это все делается только для того, чтобы вывести из украинской судебной системы Национальный банк в частности, и сделать все, что просят наши кредиторы, которые имеют своих лоббистов, в том числе и в украинском парламенте. Хотелось бы  услышать ваше отношение к этим аргументам и вообще той аргументационной базе, которая звучит. А потом об этом спрошу и у Давида, по этому проекту закона, который вы будете рассматривать во втором уже чтении.

ЯЖ: Вы знаете, я, как человек профессиональный, я решил проверить эту информацию и обратился к бизнес-ассоциации, которая объединяет большинство банков, украинских банков в своих ассоциациях. Так вот, они поддерживают этот законопроект. Мы обратились к бизнес-ассоциации, которая объединяет большой бизнес, малый, средний. И они поддерживают этот законопроект. Федерация работодателей поддерживает этот законопроект, о чем заявила в своем обращении. Мне кажется, что против этого законопроекта выступают те, на чьи интересы он очень наступает. Я хочу им напомнить, что закон обратной силы не имеет, и этот закон также не касается отдельного человека, не касается отдельного банка. Но он точно, его утверждение, не дает возможности, потом либо вернуть банк после того, как с него было выведено много денег, или еще хуже, получить компенсацию. Поэтому мы считаем, что этот законопроект соответствует Конституции, соответствует международной практике, мы проверяли и поэтому с чистым сердцем фракция "Голос" будет голосовать за этот законопроект и в дальнейшем.

ТМ: Понятно, спасибо, Ярослав, вам. Ярослав Железняк был с нами на прямой связи. Давид, Железняк сказал, что этот закон соответствует Конституции. У вас была такая интересная история, которая приобрела медийную огласку накануне. Я не видел сам комментарий, но знаю, что вы где-то, в комментарии журналистам сказали, что да, этот закон может немножко неконституционный, но мы его рассматривать, потому что этого требует МВФ. Я не претендую на точность цитирования, но разъясните, о чем вы говорили, что имели в виду.

ДА: Да. Ну, смотрите, дело в том, что я часто приглашался на эфиры, и вот были в последний раз, в предпоследний раз у Савика Шустера. И там Юлия Владимировна рассказывала о том, что этот закон нарушает 11 норм Конституции. Потом я разговаривал с несколькими юристами-конституционалистами, они говорили, часть, знаете как говорят: два юриста – три мнения. То есть, соответственно, часть людей говорит, нарушает Конституцию, часть людей говорит – немножко нарушает Конституцию, часть говорит – вообще не нарушает Конституцию. У нас в стране существует только один орган, который уполномочен решить, нарушает ли он Конституцию, или нет. Это Конституционный суд. Поэтому все, что мы говорим вокруг этого, это либо политическая позиция, либо оценочное суждение, либо просто мнение, и так далее. То, что это закон является, это последний прайор экшн, так называемый, то есть, условие для получения транша МВФ, который фактически критически сегодня необходим экономике Украины, это тоже не секрет, это тоже все знают. Почему именно таким закон, он описан. Дело в том, что так или иначе, но предыдущая власть не решила проблему верховенства права в этой стране, в этом должны все признаться, и все знают это на бытовом уровне, когда обращаются в суды.

ТМ: Хотя и декларировали проведения судебной реформы.

ДА: Абсолютно верно. Поэтому здесь нужно понимать, что международные кредиторы абсолютно правильно поступают в своих интересах. Они говорят, если у вас суд, который можно купить или продать, то мы бы хотели как-нибудь по-другому правила игры расписать, чтобы вы могли прогарантировать. С другой стороны…

ТМ: Но с другой стороны, у нас получается Нацбанк, и в другом отдельном пространстве судебная система.

ДА: Здесь я с вами согласен. Но когда копаешься в деталях, то оказывается, что не совсем так. Это как политическая позиция, когда говорят, что Нацбанк выводят из-под действия судебной системы. Абсолютно не так. Выводят, даже не выводят, а четко регламентируется процедура выплаты компенсаций, если такая положена, владельцу банка, который потерпел фиаско или который был ликвидирован Национальным банком. Как эта процедура выписана. Ведь не может суд просто взять, и определить размер компенсации. Это просто неправильно. Потому что суд не обладает той компетенцией для того, чтобы определить эту сумму. И там говорится, что должна быть привлечена большая четверка, так называемая, аудиторов, любая из этих компаний. Она проведет на момент ликвидации аудит, соотнесет, сколько было активов, сколько было пассивов. Если была действительно разница, тогда компенсация положена. В каком размере она положена. И уже после этого можно выплачивать компенсацию. Почему сторонники дефолта, так их назовем, против – потому что они хотели как это сделать: они хотели взять украинский суд, чтоб они нарисовали любую цифру из головы, допустим, государство теперь нам должно десять миллиардов долларов, потому что мы потеряли на момент три или четыре, у нас еще был моральный ущерб, у нас еще возникла куча всяких судебных исков, нам еще надо было погасить легальные расходы. И потом в результате нарисовать абсолютно с неба взявшуюся цифру. Нацбанк и МВФ в данном случае, поскольку МВФ – он кредитор, и он теперь заботится о соотношении баланса дебета и кредита всей страны. Он не хочет, чтобы страна резко ушла в минус.

ТМ: То есть, МВФ о нас заботится все же.

ДА: Смотрите, МВФ заботится в первую очередь о себе. Он заботится о нашей платежеспособности как заемщика, в данном случае. И я здесь считаю, что это правильная позиция, потому что если заемщик уйдет в глубокий минус, то никаких денег им назад никогда не вернут. Поэтому тут можно понять, у нас в данном случае сходятся позиции. Потому что если у нас сбалансированный бюджет, у нас нормальное состояние экономики, то и долги мы тоже можем платить. Если у нас полный развал экономики, если у нас преддефолтное состояние, нам негде занять никакие внешние заимствования, то тогда, собственно говоря, и гражданину Украины тоже от этого очень несладко становится. Поэтому сторонники дефолта в этом случае сильно лукавят… Таких довольно много, вы знаете, меня очень удивило… Это у вас все фракции сегодня будут на линии?   

ТМ: Я надеюсь, что да.

ДА: Давайте спросим, например, ОПЗЖ и "Батьківщину", у БЮТ, вы спросите просто, за дефолт они. Они назовут это красивым словом "реструктуризация", и послушаете их позицию.

ТМ: Это очень важно, давайте прямо сейчас об этом поговорим. Потому что они говорят, что мы не за дефолт, и никто у нас сегодня в стране не говорит о том, что он сторонник дефолта.

ДА: До этого говорили, кстати. Просто потом поняли, что это очень непопулярно и начали называть это красивым словом "реструктуризация". Смотрите, реструктуризация – это действительно хороший инструмент. Только для того, чтобы что-то реструктуризировать, для этого нужно провести большую серию переговоров, и времени это занимает очень много. У нас нет этого времени – раз. Это поздняя реструктуризация, очень поздно. Второе – сегодня коронавирус во всем мире, и мир замыкается, становится эгоистичным. То есть, каждый думает сам о себе. Сегодня рынок внешних заимствований очень негативный. Поэтому, когда кто-то придет и скажет: мы не хотим платить деньги, давайте реструктуризироваться… Раньше, когда был избыток капитала, и, в общем-то, очень много свободных денег в мире, можно было пообещать им какие-то удлиненные условия возврата денег, за это повысить где-то какие-то ставки, как было при Яресько, когда сделали так называемые "ВВП варранты". Сейчас это теоретически можно провести, но практически в двухмесячный срок - это невозможно сделать. А если в двухмесячный срок мы не решим эту проблему, в стране точно наступит дефолт. 

ТМ: Я сегодня увидел новость, что МВФ простил долги 25 странам, там, каким-то…

ДА: Африканским.

ТМ: Да, бедным странам. Кому-то прощают долги вообще, а нам не могут даже отсрочить. Вот такой вопрос может возникнуть у наших зрителей: ну разве не может .... Потому что политики-сторонники реструктуризации, они как объясняют свое мнение - они говорят, если бы сегодня у власти были сильные дипломаты, политики, экономисты, они бы пришли, договорились с МВФ, объяснили, что сегодня ситуация сложнейшая, что карантин, что мы и так были не готовы, что о дефолте у нас даже в карантин говорили, даже до экономического кризиса. Можно как-то передоговориться. Вы говорите о том, что это вообще невозможно сегодня.

ДА: Я вам объясню, почему это нельзя. Обычно реструктуризация – это когда есть один, два, может быть, три больших кредитора. Ты с ними садишься за общий стол, рассказываешь те аргументы, о которых вы говорите, и после этого можно о чем-то договориться. У нас этих кредиторов – сотни. У нас владельцами ОВГЗ являются мелких много кредиторов, и их просто физически собрать, с ними провести переговоры, и так далее, это очень трудно, сверхзадача, я бы сказал. Поэтому, когда это говорят, полуправда такая, она всегда лучше заходит. Потому что действительно существует много примеров хороших реструктуризации долгов, и соответствующим образом они говорят – вот, есть же примеры. Но просто оно, не в этот момент времени, который сегодня существует. Почему прощают долги африканским странам? Ну, давайте почитаем, что значит прощают долги. Они закладывают недра, африканские страны богаты недрами, у них много шахт, полезных ископаемых, и так далее. Вот, давайте сейчас заложим, без проблем.

ТМ: У нас, кто-то говорит, что у нас также происходит. Параллель напрашивается сама собой.

ДА: Смотрите, если бы мы закладывали недра Украины, землю, и так далее. Нам бы не просто реструктуризировали, а еще досыпали бы денег.

ТМ: Это вы сказали. Смотрите, а разве так со стороны не выглядит? Нам говорят: проголосуйте землю - мы дадим кредит.

ДА: Но мы же видели, в каком виде проголосовали землю? Мы же запретили вообще любую приватизацию коммунальной и государственной земли. То есть, любой аргумент, который нам закидывала оппозиция, мы упредили на 200%. Поэтому сейчас могут говорить… Уже многолетние есть, существуют хозяйственные отношения, когда вы владелец пая, я владелец пая, мы друг другу можем обменять.  Этот рынок существует. Мы просто легализовали те транзакции, которые есть. 100 гектар на человека, на гражданина Украины? Это даже, многие смеются, говорят – вы назвали это рынком, это никакой не рынок, это просто огород.

ТМ: Вы правы абсолютно, это самое интересное в этой истории. Потому что, когда вы проголосовали этот закон, и сторонники рынка земли сегодня против, потому что говорят это не рынок, и те, кто против были, говорят - ах вы продали землю украинскую. Но, хорошо, это отдельный вопрос. Как так получилось, что сейчас в МВФ и Всемирного банка есть претензии относительно этого ...

ДА: Нет никаких претензий.

ТМ: Нет? Этот вопрос уже решен? Там было заявление публичное.

ДА: Смотрите, снова, нет никаких претензий. Я уверен на 200% - после того, как мы проголосуем банковский закон, в течение трех недель мы получим транш.

ТМ: Это заголовок, вы понимаете, да?

ДА: Окей.

ТМ: Это 100% понятно, что если будет…

ДА: Это 100% заголовок, который основывается на переговорной позиции по нашим кредитором, да. И это понятная позиция.

ТМ: Хорошо, а эти заявления, они ... Просто проведены были переговоры и решили этот вопрос, да?

ДА: Да, совершенно верно.

ТМ: Понятно. Две недели, голосуем ... Ну, примером, если мы на следующей неделе, в понедельник, проголосуем ...

ДА: Мы не можем проголосовать на следующей неделе, потому что комитету нужно время, чтобы эту таблицу ... Потом эту таблицу нужно раздать всем народным депутатам, на это надо 10 дней, согласно регламенту. После того это может быть вынесено в зал, и даже если мы применим какую-то очень хитрую ускоренную процедуру, это не будет раньше, чем 5 мая. Я думаю, где-то, по расчетам.

ТМ: То есть, тогда в конце мая будет транш?

ДА: Да. Смотрите, у нас в конце мая является платеж очень большой по внешним ...

ТМ: Самый большой, больше миллиарда.

ДА: Наибольший. То есть, нам надо транш до этого получить. И где-то оно так и выглядит по времени. Если это будет медленно сделано, тогда мы будем иметь серьезные проблемы как страна.

ТМ: Понятно. Хорошо, то есть, в данном случае мы можем даже таким образом поставить вопрос , что от голосования во втором чтении закона о банках, или так называемого антиколомойского закона, зависит будущее получения транша от Международного валютного фонда?

ДА: 100%, так и есть.

ТМ: А какая программа и сколько денег, мы можем понять сегодня?

ДА: Это Фэф-программа, это где-то 3,5-4 миллиарда долларов первый год. Как только принимается меморандум с МВФ, то добавляется где-то миллиард, возможно, это полтора. Мы сейчас миллиард точно, но может полтора Всемирного банка, 500 миллионов эвро макрофин помощь от Евросоюза, и там несколько еще кредиторов, то есть, вместе это выглядит где-то 5,5-6 миллиардов, в первый год. А вообще программа на 10 миллиардов.

ТМ: Да, потому что программы, мы знаем, они не всегда выполняются, в случае Украины, если не ошибаюсь, никогда на 100% запланированных денег мы не получали. То есть, программа на шесть миллиардов, мы получали полтора-два.

ДА: Нам надо этот стабилизационный платеж, потому что, вы знаете, что мы приняли бюджет, там есть стабфонд для того, чтобы карантин пережить. Мы сейчас готовим программу с Министерством экономики на кредитование малых предприятий и средних, на 300 миллиардов гривен. Под это надо какой-то ... Ну, когда у вас есть расходная часть, нам нужно что-то показать и в доходной части. На это рассчитано, в том числе, после получения транша. Для того, чтобы предприниматели, которые сейчас на карантине, фактически несут убытки, чтобы они могли занять деньги под очень низкие проценты может быть от трех до пяти в гривне, для того, чтобы поддержать свой бизнес и не обанкротиться.

ТМ: Да, там с расходами бюджета и о дефиците, давайте сейчас отдельно об этом поговорим, потому что вы проголосовали изменения в бюджет, и там 200 миллиардов только дефицит был увеличен. А уже стабилизационный фонд, и так далее, это только расходная часть, и мы понимаем, что если не будет пополнений бюджета, а это планируется, потому что кризис, коронавирус и так далее ...

ДА: Конечно.

ТМ: Эта расходная  часть будет расти.

ДА: А доходная - уменьшаться.

ТМ: И здесь возникнет у многих вопрос: что премьер-министр называл секвестрами, если секвестр бюджета - это расходную часть уменьшить, а получилось так, что мы, проголосовав изменения, обнаружили, что мы увеличили раз ... уменьшили доходную, а увеличили расходную часть бюджета.

ДА: Ну, вы не можете по-другому никак сделать, потому что надо на период карантина ... Это бюджет транзитный, так сказать. На период карантина. Потому что, когда карантин - вам надо ... Верховная Рада и госаппарат так вообще работают, таким образом, что он медленно работает. Для того, чтобы увеличить оперативность и гибкость принятия решений, вам нужно, чтобы правительство каждый день, понимая оперативную ситуацию, могло что-то делать. Для этого и сделан этот стабфонд, чтобы можно было очень быстро принимать решения на уровне правительства. И если этого не сделать, и так все страны сейчас делают, кстати, есть, у нас есть мировые сейчас, бест практики, так сказать. Если они сейчас называются бест, но никто еще коронавирус не преодолел, кроме, возможно, Китая. Но мы не можем сравнивать с Китаем, потому что там фактически авторитарное государство, они всех закрыли дома и сделали реально диктаторский режим. У нас это невозможно априори, потому что Украина - демократическое государство. Но надо очень быстро принимать любые корректирующие меры от правительства - по экономике, по поддержке бизнеса, по социальным программам, по закупке безтендерной различного оборудования. Мы сделали, кстати, очень большую вещь - для медицинских работников сейчас уже нет официально протоколов лечения, есть такие экспериментальные протоколы лечения. И когда мы начали закупать за частные средства, эти препараты и раздавать их в больнице, то врачи отказывались их применять. Говорят - нет официального протокола, я буду нести ответственность. И мы сделали через Верховную Раду законопроект, где, если это препарат, например, от малярии, и есть мировые данные, что он помогает от коронавируса, но нет еще официального протокола, то медицинский работник имеет право применить этот лицензионный препарат, который имеет сертификат, просто от другой болезни. Применить и не будет нести ответственность, в период коронавируса. Это очень было важно, потому что мы не имели возможности применять эти препараты. Например, препарат "Плаквинир", который сейчас считается наиболее успешным.

ТМ: Да, будто действенный.

ДА: Действенный. Я лично знаю четырех знакомых, которые болели коронавирусом. После первой дозы "Плаквинира" очень существенно у них улучшилось состояние.

ТМ: Чтобы понимали зрители - это не реклама. Даже сегодня, если не ошибаюсь, министр здравоохранения на пресс-конференции говорил об этом медицинском препарате.

ДА: Да. Его нельзя применять дома самостоятельно.

ТМ: Без присмотра врачей это запрещено.

ДА: Потому что очень тяжелый препарат.

ТМ: Много критики к проекту бюджета проголосованного. Ни одна из фракций парламента, кроме "Слуги народа", дала 226 голосов, не поддержали этот проект.

ДА: Не совсем. Еще была группа "Доверие" и часть группы "За будущее".

ТМ: Я же говорю - ни одна из фракций. Группы - да, группы были.

ДА: Да.

ТМ: О чем это свидетельствует, Давид?

ДА: Ни о чем. Это свидетельствует очень о простой вещи: политики не хотят в такие тяжелые времена брать на себя ответственность. Они так и говорят нам, оф-рекорд, говорят: ну, смотрите, это ваши проблемы, если вы как-то выплывете - это хорошо, а если нет, то мы будем иметь очень много причин для того, чтобы вас критиковать, и мы не хотим в этом участвовать. Так же всегда, например, по кадровым вопросам никогда никто не голосует. Говорят - это ваши проблемы, если все нормально, то вы тогда имеете какие-то победы, а если нет - мы всегда скажем, что мы не голосовали. Это в некоторой степени отстранения от решения проблемы.

ТМ: Что об этом скажут представители других фракций, я планировал сегодня включения с Юрием Бойко, с Артуром Герасимовым, лидерами фракций ОПЗЖ и "Европейской солидарности". О, Артур Герасимов сейчас уже с нами на прямой связи. Господин Артур, добрый вечер вам, слышите меня, приветствую.

АГ: Приветствую вас.

ТМ: Добрый вечер. Слышали ли вы аргументы Давида Арахамии, вашего коллеги по парламенту, который сказал, что оппозиционные фракции сегодня едва не самоустранились, голосуя за проект бюджета, понимая необходимость поддержки этого текста документа в условиях коронавируса и других проблем, которые возникли и сегодня  актуальны для страны. Почему ваша фракция не голосовала за бюджет?

АГ: Вы знаете, мне очень обидно было слышать то, что сейчас прозвучало в вашей студии. Я неоднократно говорил, что сегодня, несмотря власть или оппозиция, мы все в одной лодке. И должны вместе спасать страну. А в отношении этого бюджета, то, к сожалению, эта вторая версия, как и первая, опять-таки осталась непрофессиональной и некомпетентной. Потому что есть ли  там защита людей? Нет. Или там есть защита врачей? Нет. Даже посмотрите вокруг, возросло ли количество тестирований в Украине? Нет, не увеличилось. Этих тестов пока недостаточно, и мы реально не понимаем картины объективной относительно количества заболеваний. Есть ли реальная защита врачей в прямом смысле этого слова? Нет, пока нет. И в это время оппозиция, меценаты, благотворительный фон Петра Порошенко, покупая аппараты искусственной вентиляции легких, покупают пульсиоксиметры, реанимационные пакеты, защитные костюмы. Петр Порошенко лично это контролирует, приезжает в партийный офис и лично пакует это вместе с семьей, чтобы это как можно быстрее поступило ...

ТМ: Артур, я прошу прощения, чтобы мы просто не о конкретных вещах, а о конкретных действиях говорили. Вы не хуже меня понимаете, что на этом рекламироваться - это другое дело.

АГ: Возвращаясь к бюджету, вы знаете, что интересно. Несколько комментариев. Первое: забрали деньги, например, в полиции? Нет, не забрали. Забрали у государственного бюро репрессий? Нет, не забрали. Забрали, например, у судов? Нет, не забрали. Наоборот, добавили. А у кого же забрали? А забрали у учителей украинских миллиарды гривен, забрали субсидии. Это в то время, когда говорят, что защитили людей и социальная защита есть. Причем знаете, цинично? Сняли статью "социальная защита учителей". Это если вы прямо посмотрите. Кроме этого, забрали деньги в маленьких городов, поселков, деревень. И я прокомментирую только один факт по этому: 922 миллионов гривен, почти миллиард, забрали у маленьких городов, городков и поселков, которые были выделены на развитие, внимание, скорой помощи. Забрали в Киев. Вы что, считаете, что Киев лучше знает, как развивать скорую в конкретной местности? Или вы думаете, что Киев полностью эти деньги вернет в эти маленькие села, поселки и городки? Вовсе нет. И напоследок. 298 миллиардов гривен дефицит бюджета - это не вопрос, извините, коронавируса. Это вопрос того, что экономика, к сожалению, была убита задолго до коронавируса.

ТМ: Разумеется, Артур. Перед тем, как Давид Арахамия отреагирует, я просто, чтобы вас поблагодарить, еще один вопрос задам, попрошу короткий ответ. Мы говорили про закон о банках, так называемый антиколомойский закон. Ваша фракция, какую заняла позицию к нему, и будет ли голосовать в случае того, если в ближайшее время этот вопрос будет актуализирован в парламенте, будет поставлен в повестку дня?

АГ: Спасибо, это очень важный и правильный вопрос, потому что "Европейская солидарность" требует от власти срочно принять банковский закон. Потому что это первоочередной, и должен быть первоочередным планом сегодня и парламента, и власти. Но что мы видим: а наоборот, мы видим затягивания этих процессов. Комитет отменен ...

ТМ: Артур, да, мы об этом сегодня говорили, действительно, вы правы, 16000 правок были внесены в этот документ

АГ: Заседание Рады переносится, и, вы знаете, у меня возникает такая постоянная мысль, что, к сожалению, сегодня Зеленский, вместо того, чтобы выбрать Украину, выбирает Игоря Валерьевича Коломойского и ведет страну к дефолту. Зачем дефолт нужен олигархам, это понятно - дешево скупить фабрики и заводы. Но людям от этого будет безработица, людям от этого будет отсутствие пенсий и заработных плат.

ТМ: Господин Артур, от дефолта, вы правы, хорошо никому не будет ...

АГ: "Европейская солидарность", напомню еще раз, жестко требовала принятия этого закона, и люди это видят, потому что, согласно последним исследованиям, как вы знаете, рейтинг "Европейской солидарности" вырос вдвое.

ТМ: Господин Артур, видите, и об этом услышали. Возможно, когда я говорю, вы меня не слышите, потому что здесь у нас вопрос к вам еще короткий возник, от Давида Арахамии. Давид, пожалуйста.

ДА: Да, у меня вопрос.

АГ: Очень плохо слышно.

ДА: Артур, если так все плохо, надо быстро голосовать, не затягивать процесс с антиколомойским законом, то это означает же автоматически, что послезавтра вы будете голосовать за изменения в закон про Регламент, я же правильно понимаю?

АГ: Поясню. На сегодня власть полностью имеет в своих руках все процедурные моменты, как принимать этот закон.

ДА: То есть, вы помогать не будете, правильно я понимаю?

АГ: И, кроме этого, я хотел бы напомнить, что все мы помним, что не было никакой преграды проголосовать этот закон сразу в целом. И это вопрос к власти, к "слуге народа" и Зеленскому, почему этот закон не был, во-первых, сразу проголосован в целом, и, во-вторых, почему он сейчас не голосуется согласно тем регламентным нормам, которые есть сегодня в распоряжении власти.

ТМ: Понятно. Спасибо, господин Артур, за комментарии. Артур Герасимов был с нами на связи, сопредседатель фракции "Европейская солидарность"  в украинском парламенте. Давид, давайте по порядку разбираться. Я о Железняке спрашивал, о Герасимове спрошу - на стороне добра или на стороне зла?

ДА: Смотрите, они в целом против, действительно, дефолта были в начале позиции. Но из-за того, что они в последнее время занимаются чисто политическим пиаром – вы же слышали, сколько раз слова Петро Порошенко, помощь, и так далее. Например, купили 10 тысяч костюмов, сказали, что 100, а про 90 не пояснили. Поэтому они перешли в политическую плоскость.

ТМ: Об этой помощи от президента, кстати, ваши коллеги и соратники в политической силе, при власти, говорили также.

ДА: Просто политическая позиция. Ну, например, уже начали говорить на белое черное. По пенсионерам, например, по инициативе президента Зеленского было уже принято, что все пенсионеры, которые получают менее, чем пять тысяч за месяц, получают одноразовую помощь в размере тысячи гривен. Всем, кому старше 80 лет, размер пенсий которых меньше, чем 9205 гривен, ежемесячная доплата 500 гривен. С мая будет проведена индексация пенсий, и так далее. То есть, мы по пенсионерам как раз в этом бюджете заложили. Более того. Вот он про судей говорит. До 31 марта у судей были какие-то деньги вообще на зарплаты, с 1 апреля – 0 гривен 0 копеек. Нужно как-то судьям какую-то… Мы всем в этой стране урезали максимальную зарплату -  госслужащим, членам набсоветов, судьям в том числе. Получили много критики, до десяти минимальных зарплат, чтобы не было вот этих вот, пока коронавирус.

ТМ: Но, тут же все ждали, что к концу года, на более долгий период это произойдет. А потом даже немного разочаровались.

ДА: Смотрите, я считаю, что это тоже несправедливо. Мы говорим: бюджет принимается как транзитный на момент коронавируса. После коронавируса мы должны посчитать снова все цифры – сколько у нас доходов, сколько у нас расходов, какая у нас дыра в бюджете, за счет чего мы будем финансировать дефицит. Сейчас все из этого бюджета сделали какую-то проекцию на несколько лет, хотя никто об этом никогда не говорил с самого начала, и начинают использовать это в политических целях.

ТМ: Ну, с другой стороны, если бы я был оппозиционным политиком, я бы сейчас сказал: что это значит - транзитный бюджет, почему-то об этом не говорил премьер-министр, и в Раде транзитные бюджеты не голосуют. Что значит транзитный?

ДА: Транзитный – это означает на период коронавируса, на период эпидемии. Каждая страна сейчас в мире столкнулась с эпидемией и не понимает, объективно, как страна, не понимает, каков период. Начало – все понимают, а когда конец – никто не понимает. Поэтому принимается антикризисный документ, который говорит, например, если коронавирус будет три месяца, то у нас есть понятные правила игры на эти три месяца. Если его придется, не дай Бог, продлить еще на полгода, точно будет совершенно другой бюджет. Все надо перекраивать, и доходную часть, и расходную часть, и так далее. Сейчас сказать, что кто-то обладает научным потенциалом, научно-экономическим, и готов предсказать поведение, экономику Украины, макроэкономическую ситуацию на год, он будет просто лгуном. И поэтому премьер-министр абсолютно реалистичный взгляд имеет. Он говорит: на эти три месяца, которые нам надо прожить, нам нужно принять документ, новые правила игры, по которым мы будем жить, а потом уже будем корректирующие действия производить. Мне кажется, что это абсолютно обоснованная и логическая позиция.

ТМ: А если произойдет так, как в прошлый раз, не хватит потом голосов за изменения в бюджет, и мы должны будем жить на транзитном бюджете до конца года?

ДА: Нет, я думаю, что такого не возникнет. Смотрите, каждые две недели ко мне подходят журналисты и говорят – конец монобольшинству, наконец-то, это же развал, коалиция, и так далее. Потом выходим, показываем на табло, они снова унывают. То есть, жизнь продолжается. Я не думаю, что у нас будет в ближайшее время, у нас нет никаких предпосылок говорить о том, что монобольшинство каким-то образом разваливалось.

ТМ: Мне подсказывают, что в ближайшее время появится срочное обращение президента Владимира Зеленского к украинцам. Мы, конечно, его увидим в прямом эфире. Но, Давид, об этих моментах, когда вы говорите, журналисты радовались тому, что нет будто бы монобольшенства. Поводы были об этом говорить, да? Давайте вспомним ...

ДА: Нет, ну это обычные проблемы.

ТМ: Проект изменений в бюджет с первой попытки не проголосовали.

ДА: У нас было четыре-пять голосований, которые мы с первого раза не голосовали. С чем это связано? В первую очередь, конечно же, скорость изменений слишком высокая. То есть, когда нужно в бюджет… Бюджет – это в общем-то огромный документ, это очень трудный документ. Когда его нужно переверстать за две недели, действительно, вам надо, первое, сделать эту работу, условно, в круглосуточном режиме. А второе, после этого обсудить это внутри, между всеми политсилами, и согласовать позиции. Конечно же, это вызывает много негатива. Когда увеличиваешь бюджет – все хорошо. Когда ты урезаешь бюджет, все говорят: урезайте у них, у соседей, все комитеты. Сидит глава комитета по образованию и говорит – нас не трогайте, трогайте медиков. Медики, и так далее…

ТМ: Так было с комитетом гуманитарным?

ДА: Так было с гуманитарным, так было с освитним, и так далее. И приходилось, с инфраструктурным. Очень хорошее, я считаю, достижение в этом бюджете – оставить проект под названием "Большая стройка", где мы не уменьшили финансирование дорог. Мы поменяли финансовый инструмент, оставили госгарантии для того, чтобы компании могли продолжать строить дороги, чтобы детские сады и школы продолжали строиться, и так далее. Поэтому резервы действительно есть. Если нам придется уйти в режим совершенной, сумасшедшей экономии, тогда придется, конечно, еще многие статьи дорезать. Но пока, мы надеемся на то, что если у нас все хорошо с международными партнерами, если мы получаем необходимый транш, мы стабилизируем экономическую ситуацию, у нас появляются необходимые финансовые инструменты поддержки малого бизнеса, социальных слоев населения, и так далее, то мы переживем эту фазу, условно, без радикального ухудшения жизни всех украинцев.

ТМ: Да, но так или иначе, почему все эти разговоры возникали, потому что не только не хватало голосов в монобольшенства, но и потому, что отдельные фракции подставляли плечо, как "Голос".

ДА: Это нормальный политический процесс, да. Например, мы с "Голосом" очень часто, еще в самом начала, когда еще только появился этот парламент, много экономических законов, законы про концессию, законы про государственное корпоративное управление, и так далее…

ТМ: Много было решений, где было конституционное большинство даже.

ДА: Абсолютно верно, да.

ТМ: То есть, можно сказать, что и "Батьківщина", и "За жизнь" тоже голосовали с "Голосом". Но тут кто-то нашел некоторые даже намеки на коалицию, когда за землю проголосовали "Слуга народа", ЕС, "Голос", все говорят - о. Критиковали вас, я понимаю, мы видели много, что как это так, почему вы сформировались в коалицию, в большинство вот с этими политическими силами. Как вы относиться к этому, как претензии?

ДА: Я считаю, что если теоретически с "Голосом" у нас очень много, если статистику, я постоянно изучаю статистику совместных голосований, то с ЕС у нас очень мало совместных голосований. И обвинять, или вообще намекать, что у нас с ЕС может быть коалиция – это неправда, и я думаю, что это никогда не случится в этом парламенте. Потому что партия "Слуга народа" пришла к власти, фактически, на провалах и на коррупционных скандалах, которые были связаны с предыдущей властью. И поэтому мы точно никогда в жизни не позволим себе войти с ними в коалицию. Это исключенный формат. И в общем-то нам не нужна никакая коалиция, у нас моно-коалиция. И я очень надеюсь, что мы сможем прожить в режиме моно-коалиция полный срок этого парламента.

ТМ: Да, но смотрите, получается, что есть два решения для получения транша от МВФ. Это земля и банки. И получается так, что в обоих этих случаях за это решение выступают вот эти три фракции: "Слуга народа", "Голос" и "Европейская солидарность". Это совпадение?

ДА: Это просто совпадение, да. Скорее, это результат того, что у всех этих фракций есть проевропейский взгляд на вещи, скажем так. То есть, все понимают, что европейский образ мышления – это когда ты по своим долгам должен платить, а не сказать мы вам прощаем долги наши. А есть радикальные политсилы, которые говорят – мы просто долги спишем. Хотя опыт Аргентины, которая 20 лет не могла вообще выйти на рынок внешних заимствований, а собственное торговое сальдо всегда отрицательное, показывает, что это вообще просто глухой номер. Но при этом многие рассказывают какие-то интересные истории, как можно жить в изолированном пространстве, глобализация не происходит, и просто Украина сама по себе, родючі землі, як вони кажуть, міцна економіка, і таке інше.

ТМ: Ну, если мы говорим о дефолте, я тоже убежден, что если прямо о дефолте, то иллюзий не надо иметь, это можем даже не пережить. Но. Мы говорим о бюджете. О сальдо торгового баланса, оно у нас сейчас тоже отрицательное, и увеличилось после изменений бюджета в десятки миллиардов долларов. Далее. У нас после голосования бюджета в начале года, еще во время правительства Гончарука, была история, вот у нас есть доходная часть, 100% того, что мы зарабатываем. 35% того, что мы зарабатываем, мы должны были отдать кредиторам.

ДА: Фактически каждая третья гривна из бюджета, да.

ТМ: Каждая третья. А сейчас может получиться так, что даже каждая вторая, потому что у нас доходная уменьшилась и мы приближаемся к отметке 50% того, что зарабатываем - отдаем. Я к чему веду, что мы продолжаем брать. Понятно, что сегодня это необходимо, и сегодня возможно даже без этого нельзя.

ДА: Конечно. Смотрите, мы точно не сторонники того, чтобы увеличивалось внешнее обязательство страны. Просто этот коронавирус, он действительно… Если бы не было коронавируса, у нас даже за момент, за восемь месяцев нашей власти доля внешних заимствований по отношению к ВВП уменьшалась. И, в принципе, эта тенденция могла бы привести к тому, что в течение пяти лет мы бы ее вдвое уменьшили. Понятно, что когда коронавирус и своих денег и резервов нет особо, то нужно брать деньги в долг. Но это нормально, сейчас все страны… Чтоб вам было понятно, к МВФ терміново звернулись більше 80 країн для того, щоб взяти якусь допомогу. Все они не готовы к тому, что люди сидят по домам, не производят никакие экономические блага, а им нужно продолжать платить деньги. Все это понимают, я думаю, что любой человек хотя бы с базовым представлением работы экономики тоже понимает, что других путей особо нет. Есть, конечно, такие радикальные интересные идеи, которые звучат в парламенте от оппозиции: давайте включим печатный станок, напечатаем 100 миллиардов гривен, 300 миллиардов гривен, как-то их аккуратно зашьем в непрямое потребление, в дороги, еще куда-то и таким образом, ну, увеличится инфляция, но она не будет гиперинфляцией, например, будет 30-40%, доллар, например, будет стоить 50 гривен, и как-то проживем. Но я не хочу, например, как представитель власти, иметь такой, даже думать о таком сценарии не очень хочется, если честно. Поэтому мы хотим удержать курс, мы хотим поддержать всех наших промышленников, особенно тех, кто работает на экспорт, чтобы увеличить валютную выручку. У нас есть большая проблема – много людей, украинцев, которые работают за рубежом, ежегодно присылали нам 10-12 миллиардов долларов. Теперь многие из них вернулись, соответственно, на эти деньги тоже рассчитывать уже нельзя.

ТМ: Много людей.

ДА: И им нужно теперь найти способ трудоустроиться здесь, возможно, заняться бизнесом. Для этого мы готовим программу беспроцентного кредитования на старт своего бизнеса, и так далее. Например, сейчас есть проблема евроблях так называемая, которую много лет никто не решает. Но из евроблях, их всего 200 тысяч, 100 тысяч работает людей самозанятых, сами на себя. Кто-то работает на такси, кто-то на частном извозе, и так далее. Есть законопроект, который мы сейчас хотим имплементировать, для того, чтобы они, во-первых, смогли уже наконец-то решить, растаможить эти евробляхи. Мы получим примерно 12-16 миллиардов гривен в бюджет, и при этом они смогут продолжать кормить свои семьи.

ТМ: Вы о промышленниках сказали. В контексте кадровых вопросов не могу не спросить: у нас промышленность начала падать еще до коронавируса и до кризиса, и в то время у нас были серьезные претензии в отношении бывшего правительства, да? А сейчас у нас нет министра энергетики.

ДА: У нас он будет в четверг.

ТМ: Я видел, сегодня у нас несколько шахт закрылись, есть проблемы в отрасли.

ДА: Он будет в четверг.

ТМ: Будет в четверг?

ДА: Да. Будет в четверг.

ТМ: Новый министр?

ДА: Новый министр.

ТМ: А это не та министр, которую должны были голосовать в прошлый раз ...

ДА: Я не могу.

ТМ: Не можете сказати?

ДА: Да.

ТМ: Тобто так, да?

ДА: Но министр будет.

ТМ: Ага, зрозуміло. Тобто, у цей четвер, під час позачергового засідання буде голосування, тобто кадрове питання стоятиме?

ДА: Да.

ТМ: В этом контексте - хорошая новость.

ДА: Действительно, в энергетике сумасшедший кризис, очень не хватает личности, которая бы принимала решения. Поэтому мы обязательно ее получим, и уже с программой и расчетами. То есть, сейчас ведется… То, что нет министра, это не означает, что не ведется работа по подготовке антикризисного плана работы Министерства энергетики.

ТМ: Хорошо. А почему, скажите, если это не секрет, получилось в прошлый раз, что сняли в последний момент ... Я у Дмитрия Разумкова сейчас спрашивал, что в последний момент президент обратился с письмом в Верховную Раду, чтобы не голосовать за министра энергетики. Как все происходило?

ДА: Потому что мы не успели. Опять, все происходит в таком срочном режиме…

ТМ: Турбо, давайте скажем.

ДА: Турбо, да. Уже даже гипер-турбо, наверное. И мы не успели познакомить кандидата с фракцией. Вопросы, знаете, когда мы первый раз, условно, принимали министров, особо не задумываясь и не тестируя их глубже… Сейчас как это происходит: сейчас профильный комитет вызывает этого кандидата, и кандидатов, спрашивает, какая у вас программа, какие вы видите KPI, какие вы видите показатели эффективности, по которым мы вас можем мерить. Мы же вас нанимаем. То есть, вначале, по-хорошему, депутаты были новые, они не понимали своей роли нанимателя и увольнителя. Сейчас они к этому относятся очень серьезно и ответственно, и поэтому нужно проводить необходимые консультации перед тем, как выносить это в зал.

ТМ: Понятно. Сейчас эти консультации проводились и решение будет принято.

ДА: Да.

ТМ: Хорошо. Не могу не спросить: заявления экс-министра финансов Уманского о коррупции, таможне, это касается госбюджета, много ... Почему мы берем деньги в кредит, если можем, как говорит Уманский ...

ДА: Смотрите, проблема этих скруток, конвертцентров, и так далее, сколько я себя помню, всегда в новостях, периодически, ловят, открывают конвертцентры, вернее закрывают их. Обнаруживают новые, и так далее. Оно всегда так работает, это часть нашей, к сожалению, теневой экономику. То, что Уманский дал аналитику – это очень хорошие цифры, на самом деле. Сейчас работает группа правоохранителей, которая пытается…

ТМ: Но он дал аналитику, когда его уволили, почему-то так вышло. Это если мы аналитикой называем его заявления о коррупции.

ДА: Нет-нет, у него есть аналитика по так называемому пятому додатку. Вот эти все компании, которые пользуются услугами этих центров, конвертцентров или площадок так называемых. Это огромная сеть организованной преступности, которая занимается, в национальных масштабах, десятки лет. Часть этой информации уже известна, часть информации сейчас проходит фазу такой дискавери. Я очень надеюсь на то, что эти следственные группы, это межведомственная следственная группа, скоро мы увидим какие-то результаты ее работы.

ТМ: Понятно. Ждем. И правоохранители наверняка работают с этой историей, с заявлениями о коррупции. Там к руководителю таможни много вопросов, да?

ДА: Там больше как раз про налоговые схемы, там таможня частично участвует, но больше это налоговая именно с ПДВ. ПДВ – это действительно очень коррупционный налог, в котором легко…

ТМ: Это правда, и не сегодня эта история началась, и не вчера.

ДА: Да, да.

ТМ: Как так произошло, что два министра работали месяц - министр финансов и здравоохранения?

ДА: Я думаю, что правильнее была бы позиция, сейчас уже, ретроспективно посмотрев на это, нужно все-таки, если в корпоративном сегменте всегда, когда человека берут, его берут на испытательный срок. Для чего призван испытательный срок – для того, чтобы понять, человек все-таки справляется со своими обязанностями и ожиданиями от него, или нет. Поскольку у нас в государстве на должности министра отсутствуют такой форм-фактор вообще, то сейчас мы приняли такое пока неформальное решение, что нужно этих людей всех оформлять вначале как и.о., дать им поработать два-три месяца, Рада посмотрит на то, как эти люди работают, каких они результатов достигают, как они коммуницируют с профильными комитетами, и после этого голосовать их в зале. Мне кажется, что это правильный путь, и он не вызывает вот этих волнений, когда кто-то поработал, и потом через две недели кого-то снимают. Вообще в корпоративном сегменте никого бы даже не удивило, если бы человек пришел, условно, на испытательном сроке поработал, не прошел, его бы поменяли на нового. Но из-за того, что это происходит через раду, через голосование, процесс такой, довольно публичный и громкий, то поэтому это вызывает волнения.

ТМ: Но с другой стороны мы говорим о государственном управлении, об ответственности. И если человек и.о., у нас был пример Супрун.

ДА: И что, она не могла принимать решения? Очень много принимала, два с половиной года была в статусе и.о. Я считаю, что это экстрим и перебор. Но если человек два-три месяца поработает…

ТМ: И это еще и нарушение закона, в случае с Супрун, там есть ограничения.

ДА: Ну, наверное. Я думаю, что два-три месяца – это действительно здоровый показатель, когда человек точно показывает – он способен выполнять ту работу, или не способен.

ТМ: Давид, я благодарю вас за беседу, желаю успехов в четверг, будет внеочередное заседание. Будем внимательно следить. Спасибо за встречу.

ДА: Спасибо, взаимно.

ТМ Давид Арахамия, председатель фракции "Слуга народа" был с нами.